— Давай туда, — не задумываясь, приказал Алтоманович и сам первый бросился в погоню.
Едва только первые беглецы успели проскочить ворота башни, как показался Алтоманович.
— Скорее, скорее! — кричали стражники на башне.
— Закрыть ворота, поднять мост! — прозвучала команда их начальника.
— Подождите, ради бога! Мы успеем, успеем! Помилуйте, христиане, не губите наши души! — вопили, задыхаясь от бега, купцы и горожане.
Но начальник стражников был неумолим, как неумолим и быстр был Алтоманович. Еще не более десятка успело проскочить за мост перед тем, как он поднялся, скрежеща проржавевшими цепями. Остальные бросились врассыпную. Дубровчане, которым не удалось скрыться за крепостной стеной, бросали в только им известные щели сумы с драгоценностями, предпочитая потерять кое-что, но сохранить основное.
Началось самое увлекательное — охота за людьми. Немногим более часа понадобилось ратникам жупана, чтобы собрать всех оставшихся беглецов и привести их к Николе, который спокойно вернулся в Призрен и разместился во дворце воеводы Димитрия Воиновича, знатного великаша Вукашина. Едва жупан после осмотра дворца успел расположиться в удобном кресле, как в зале появился сотник Черный Джюра, ведя с собою десяток дубровницких купцов.
— Вот, пресветлый, бежать хотели, — прохрипел грубым голосом Черный Джюра. — Все свои драгоценности в ущелье повыбрасывали и выдавали себя за простых горожан.
— Ну, ну, только вот платья свои дорогие выбросить не успели.
Ратники, вошедшие вместе с сотником, засмеялись.
— Да и не верится мне, Черный Джюра, чтобы они просто так, насовсем свои драгоценности выбросили. Они скорее голову свою отдадут, чем драгоценности. Не так ли, купцы дорогие?
— Мы тебе ничего плохого не сделали, жупан. За что ты нас преследуешь? — не выдержал один из купцов.
— Но и хорошего я от вас ничего не видел, — огрызнулся Никола.
— В чем мы перед тобой виноваты? — спросил другой.
— В том, что у вас у всех вон какие животы, а я еще совсем недавно не мог досыта поесть.
— Но сейчас у тебя много земли, много денег, — снова вставил первый купец. — Неужели тебе мало?
— У тебя, я думаю, не меньше, и буду рад, если ты со мной поделишься.
Купцы, словно сговорившись, повалились на пол.
— Видит Бог, — перекрестились они, — не осталось у нас ничего. Все от страха перед тобой в пропасть кинули.
— Коли боялись меня, так надо было деньги не в пропасть, а к ногам моим бросить. И вообще, — жупан поморщился, — надоело мне с ними разговаривать, Черный Джюра. Займись-ка ими, а я пойду подышу свежим воздухом.
Черный Джюра осклабился. Он любил такие минуты, когда жупан оставлял его один на один с жертвой и позволял ему делать все, что он пожелает, лишь бы жертва не лишилась окончательно чувств и не забыла, в каком месте она спрятала драгоценности. Черный Джюра отстегнул и бросил на кресло свой черный плащ, неотъемлемую частицу своего имени, кивнул одному из ратников, тот мигом принес ему тяжелую кожаную суму, позвякивавшую металлом. Купцы испуганно переглянулись и подались назад, словно желая вжаться в стену. Ратники, предчувствуя развлечение, оживились. Черный Джюра развязал мешок, порылся в нем и вынул оттуда пару длинных щипцов и железный обруч для сжимания головы. Купцы вздрогнули, но пока молчали. Черный Джюра прошелся по ним серыми с желтым волчьим блеском глазами, выбирая первую жертву. Один из ратников услужливо принес Черному Джюре два табурета, на один из которых он положил вытащенные из сумы орудия пыток, а на другой сел сам сотник.
— Ну-ка, молодцы, давайте сюда вон того, самого брюхатого, — ткнул пальцем Черный Джюра в купца, вторым вступившего в разговор с Алтомановичем.
И тут же два молодца подбежали к купцу и схватили его за руки. Но тот глухо замычал, уперся ногами в пол и вырвал свои руки у молодцов. Те, обалдев на миг, бессмысленно взглянули сначала на купца, затем на сотника и тут же снова навалились на купца, на сей раз пытаясь заломить ему руки за спину. На помощь им подоспели еще двое ратников, одарив купца для начала мощными тумаками и тычками. Подведя его к Черному Джюре, они повалили купца на колени и связали руки. После этого двое ратников отошли, а двое остались стоять рядом, ожидая приказаний. Черный Джюра еще раз сверкнул глазами, почесал черную голову, поскреб давно не бритый подбородок. Затем рука его потянулась к соседнему табурету и взяла щипцы.
