| Вечером, когда немного утихло, они пошли на мол, чтобы посмотреть, как придет пароход. |
| There were a great many people walking about the harbour; they had gathered to welcome some one, bringing bouquets. | На пристани было много гуляющих; собрались встречать кого-то, держали букеты. |
| And two peculiarities of a well-dressed Yalta crowd were very conspicuous: the elderly ladies were dressed like young ones, and there were great numbers of generals. | И тут отчетливо бросались в глаза две особенности нарядной ялтинской толпы: пожилые дамы были одеты, как молодые, и было много генералов. |
| Owing to the roughness of the sea, the steamer arrived late, after the sun had set, and it was a long time turning about before it reached the groyne. | По случаю волнения на море пароход пришел поздно, когда уже село солнце, и, прежде чем пристать к молу, долго поворачивался. |
| Anna Sergeyevna looked through her lorgnette at the steamer and the passengers as though looking for acquaintances, and when she turned to Gurov her eyes were shining. | Анна Сергеевна смотрела в лорнетку на пароход и на пассажиров, как бы отыскивая знакомых, и когда обращалась к Гурову, то глаза у нее блестели. |
| She talked a great deal and asked disconnected questions, forgetting next moment what she had asked; then she dropped her lorgnette in the crush. | Она много говорила, и вопросы у нее были отрывисты, и она сама тотчас же забывала, о чем спрашивала; потом потеряла в толпе лорнетку. |
| The festive crowd began to disperse; it was too dark to see people's faces. The wind had completely dropped, but Gurov and Anna Sergeyevna still stood as though waiting to see some one else come from the steamer. | Нарядная толпа расходилась, уже не было видно лиц, ветер стих совсем, а Гуров и Анна Сергеевна стояли, точно ожидая, не сойдет ли еще кто с парохода. |
| Anna Sergeyevna was silent now, and sniffed the flowers without looking at Gurov. | Анна Сергеевна уже молчала и нюхала цветы, не глядя на Гурова. |
| "The weather is better this evening," he said. | - Погода к вечеру стала получше, - сказал он. |
| "Where shall we go now? | - Куда же мы теперь пойдем? |
| Shall we drive somewhere?" | Не поехать ли нам куда-нибудь? |
| She made no answer. | Она ничего не ответила. |
| Then he looked at her intently, and all at once put his arm round her and kissed her on the lips, and breathed in the moisture and the fragrance of the flowers; and he immediately looked round him, anxiously wondering whether any one had seen them. | Тогда он пристально поглядел на нее и вдруг обнял ее и поцеловал в губы, и его обдало запахом и влагой цветов, и тотчас же он пугливо огляделся: не видел ли кто? |
| "Let us go to your hotel," he said softly. | - Пойдемте к вам... - проговорил он тихо. |
| And both walked quickly. | И оба пошли быстро. |
| The room was close and smelt of the scent she had bought at the Japanese shop. | У нее в номере было душно, пахло духами, которые она купила в японском магазине. |
| Gurov looked at her and thought: | Гуров, глядя на нее теперь, думал: |
| "What different people one meets in the world!" | "Каких только не бывает в жизни встреч!" |
| From the past he preserved memories of careless, good-natured women, who loved cheerfully and were grateful to him for the happiness he gave them, however brief it might be; and of women like his wife who loved without any genuine feeling, with superfluous phrases, affectedly, hysterically, with an expression that suggested that it was not love nor passion, but something more significant; and of two or three others, very beautiful, cold women, on whose faces he had caught a glimpse of a rapacious expression--an obstinate desire to snatch from life more than it could give, and these were capricious, unreflecting, domineering, unintelligent women not in their first youth, and when Gurov grew cold to them their beauty excited his hatred, and the lace on their linen seemed to him like scales. | От прошлого у него сохранилось воспоминание о беззаботных, добродушных женщинах, веселых от любви, благодарных ему за счастье, хотя бы очень короткое; и о таких, - как, например, его жена, -которые любили без искренности, с излишними разговорами, манерно, с истерией, с таким выражением, как будто то была не любовь, не страсть, а что-то более значительное; и о таких двух-трех, очень красивых, холодных, у которых вдруг промелькало на лице хищное выражение, упрямое желание взять, выхватить у жизни больше, чем она может дать, и это были не первой молодости, капризные, не рассуждающие, властные, не умные женщины, и когда Гуров охладевал к ним, то красота их возбуждала в нем ненависть и кружева на их белье казались ему тогда похожими на чешую. |
