Для Клодины были приготовлены на втором этаже две уютные комнаты. Утром ее позвали к герцогине-матери. Глаза доброй старушки были заплаканы. Она сидела у углового окна и смотрела поверх крыш любимого города в далекое поле. О, как часто сидела с ней Клодина в этой уютной комнате со старинной мебелью и многочисленными портретами, любуясь прекрасным видом! Сейчас обе женщины не замечали этой красоты. Они смотрели в ту сторону, где из леса выбегало полотно железной дороги, по которой должна была приехать бедная больная.
У герцогини вновь пошла горлом кровь, и она хотела только одного: увидеть перед смертью детей и привести в порядок кое-какие дела. Принцы оставались дома, чтобы не беспокоить мать. Этого потребовал врач, хотя она и противилась: «Доктор, я умру от тоски!»
Рассказывая это, старая герцогиня тихо качала головой.
– Как тяжело, в особенности для Адальберта: они очень сдружились теперь и могли бы стать счастливой четой. Он с такой любовью пишет о ней, и вот… – Герцогиня вздохнула. – Один Бог знает, сколько мы еще всего переживем.
Их высочества запретили встречу, но старая герцогиня все-таки хотела поехать с наследным принцем и предложила Клодине сопровождать ее. В два часа спустились они с горы, где стоял старый герцогский замок; из серых ноябрьских облаков, висевших над городом, сыпал снег. Но, несмотря на плохую погоду, сотни людей стояли вдоль дороги к вокзалу. Ландо герцогини остановилось.
У вокзала полиция старалась удержать все прибывавшую толпу. Люди тихо стояли на некотором расстоянии от экипажа старой герцогини. Подходил поезд. Наконец прошумели вагоны, и все на вокзале засуетились. Сначала вышел герцог и поцеловал руку матери. Потом он вынес из вагона больную жену. Все взоры обратились на нее, а ее большие глаза искали наследного принца. Герцогиня обняла свекровь и с грустной улыбкой поцеловала сына.
– Вот я и вернулась, – прошептала она.
Она едва смогла дойти до экипажа, герцог и наследный принц поддерживали ее. На платформе в числе присутствующих придворных была и принцесса Елена с фрейлиной Катценштейн. Когда герцогиня увидела Клодину, лицо ее дрогнуло: она махнула рукой и указала на экипаж. Молодая девушка поспешно подошла к ней.
– Ваше высочество, – взволнованно проговорила она и наклонилась к руке герцогини.
– Дина, пойдем, – прошептала та. – Пойдем и ты со мной, дорогой мой, – обратилась она к принцу. – Адальберт поедет с мамой.
– В последний раз! В последний раз! – прошептала герцогиня и с усилием замахала белым платком в ответ на приветствия встречающих. Потом схватила руку молодой девушки.
– Как хорошо, что ты здесь!
При подъезде к резиденции она сказала Клодине:
– Когда я немного отдохну, пришлю за тобой, Дина.
Клодина прошла в свою комнату и стала наблюдать из окна за подъезжающими и отъезжающими экипажами, за проходившей стражей. Из города доносился звон колоколов. То тут, то там, несмотря на ранний час, зажигались огоньки. Снег все падал и падал… Клодина долго стояла у окна, затем ей подали чай. Сидя в кресле, она смотрела на голубое пламя под чайником и думала о Лотаре, о том, как он описывал ей свою тоску и одиночество в заброшенном саксонском замке. Неизвестность, одиночество, тоска… О боже, как она хорошо все это знала и понимала!
Принцесса Елена выглядела хорошо, ее лицо приняло другое, более спокойное выражение. Страстность и лихорадочность исчезли: вероятно, она надеялась не впустую. Чего хотела герцогиня от Клодины? Ах, совершенно ясно! Получив ответ Лотаря, она скажет: «Клодина, будь великодушна, верни ему слово. Он чувствует себя связанным». Конечно, Клодина знала, что Лотарь никогда не порвет с ней сам. Он зависит от ее великодушия. Неожиданно горячее, страстное упрямство охватило ее.
– А если я не захочу? Если предпочту мучиться рядом с ним, чем томиться вдали от него? Кто может мне помешать? – И тут же она покачала головой. – Нет, нет, никогда!
Старинные часы в зеркальном футляре пробили девять. Герцогиня, наверное, очень утомилась, и не стоило рассчитывать увидеть ее сегодня. Клодине вдруг стало холодно, слишком холодно в пустой комнате. Огонь в камине едва теплился. Клодина стала ходить взад-вперед. Около десяти часов, когда она уже собралась ложиться, пришла горничная и пригласила ее вниз. Клодина прошла несколько коридоров, лестниц и лесенок и добралась до ярко освещенной приемной перед покоями ее высочества. Раньше она редко бывала здесь. Во время придворных торжеств она сопровождала старую герцогиню лишь в парадные залы и старалась избегать вечерних собраний в гостиной ее высочества. Сегодня она вновь почувствовала особенность этих великолепных покоев: повсюду густой красный цвет – обои, ковры, занавески, свет смягчен абажурами красноватых оттенков. Группы роскошных экзотических растений и драгоценные картины в широких золотых рамах. «Все болезненно, лихорадочно, как и существо, живущее в этих комнатах», – сказал однажды его высочество, привыкший к чистому лесному воздуху и задыхающийся в тяжелой, пропитанной духами атмосфере. В этом была доля правды. Жгучая потребность скрасить скудную действительность, жажда жизни и счастья сказывались в роскоши этих дворцовых комнат.
