За двоих должна.
Ты себя спаси!
У берез Руси
Береста бела –
Поперек ствола.
Бересту в золу
Брось – и вспыхнет вновь
На ветру разлук
Твой костер – Любовь.
Ну, а милый твой,
Как придет апрель –
Запаклюет щель,
Просмолит смолой.
И на столб огня,
Что тобой зажжен,
Станет лодку гнать
Семь ночей, семь ден.
* * *
Душа чурается другой
Не оттого, что ей – чужая,
А оттого, что, узнавая,
Ее признала б дорогой.
Как тяжко бремя поздних встреч!
Родной души едва коснешься –
И в жизнь пропащую вернешься.
Себя не сможешь оберечь
От подношений ветерка:
Не лепесточек от гвоздики
Он оставлял возле калитки,
А пламень ясного глазка.
Я открывала: что ж, входи! –
Ласкай лицо, целуй мне руки...
Ни для кого во всей округе
Уж не секрет: к его груди
Я припаду на много лет...
Теперь его со мною нет –
И я к душе другой построже:
Калитку рвом я обнесла.
Но... узкий мостик из весла
Душой другой уже проложен.
ДОМ
Как обживать чужую душу?
Она стоит как дом. Наружу –
Шипы бревенчатых углов.
По-над рекой, на косогоре –
Как бы оставлена в дозоре:
Следит – кому каков улов?
Ах, всем бы поровну на свете!
... Но – больше тем, кто вовсе сети
На дно реки не погрузил.
Иль тем, чьи крупные ячейки –
Не плен ершу, не плен уклейке:
Сквозь них и ветер просквозил.
Тот дом достойным делом занят.
Меня он окнами поманит –
Те ярко-ярко отразят
Живую жизнь... А тени комнат
Меня – отдельною! – запомнят
И бог весть что вообразят.
* * *
Так растревожить свой покой,
Так растревожить – боже правый! –
Себя всей правдой и неправдой,
Что до Любви – подать рукой!
Всего лишь руку протянуть,
Не побоясь обжечь... Обжечься
О встречь рванувшееся сердце,
А после – на руку подуть.
* * *
Тянулся к полдню день,
А я – к стиху.
Стояло солнце желтое в зените.
И первой строчкой: «Вы мне позвоните?» –
Сгубила все... А строчка – на слуху
У всех, кому доверилась любовь.
Верней, ее июльское начало.
Палило солнце. И жара крепчала.
... И Вы едва кивнули, хмуря бровь.
НЕИСПОВЕДИМЫ ОБРАЗЫ
... И, как ни странно, промолчу,
Какая пышность калачу
Была подарена той печкой,
Той, за которой жил сверчок,
Но все ж не прыгал на шесток,
Хоть печь прикинулась овечкой.
Сверчок поэту – в доску свой,
Поскольку был рожден артистом.
Он пел с прищелком и с присвистом
Такими, что – хоть волком вой! –
Сверчка-певца не заслонить
И одаренному поэту...
... Ночь пел сверчок, а по рассвету
К с водою дождевой кювету
Он шел, чтоб горлышко промыть.
Сверчка-певца не повторить.
А печку – нечего винить:
Она-то дело знала туго.
Спекла на славушку калач
Для плакс, чтоб театральный плач
Не оглашал зазря округу.
МЕЖА
Не в пустоте живем – во лжи.
...И ложь, конечно, «во спасенье»...
Я ненавижу воскресенье.
А между двух полей межи
Пустым намеком не коснусь.
Она богата васильками –
К чему, зачем? – не знаем сами.
Здесь василек, и тут... И пусть!
Свою межу не прополю.
Дым голубой на тонких стеблях
Меж мной-тобой... Для соли, хлеба
На стол скатерку постелю
Я с голубыми васильками...
* * *
Семь раз повторила: «Что было, то было...»
Я всех потеряла, кого полюбила.
Я всех потеряла, осталась одна –
Я выпила горькую чашу до дна.
Я выпила чашу – и óб пол разбила.
Я всех потеряла, кого полюбила.
...Так что же в мой дом не приходит покой,
Покой, что живет за широкой рекой?
С лесами заволжскими он неразлучен,
Не знается с веслами, с воплем уключин.
... А весельных лодок на Волге не счесть –
Из весельной лодки заброшена сеть
Одним рыбаком – и волóчится пó дну...
От скрипа уключин, возможно, оглохну,
Но нá берег выйду я лодку встречать:
Пора рыбака рыбаком величать.
Я к встрече с любимым еще не готова –
Я нá берег выйду к привозу улова.
Улов, до чего ж ты сегодня богат!
Багров перелив плавников, как закат.
Я нá берег выйду на самом закате.
Ах, разные граждане, в глубь не копайте!
Я в самом начале семь раз повторила:
«Я всех потеряла. Что было, то было».
РАСПЛАТА
Ах, сокол, выросший на воле, –
В любовь – как в омут, с головой?!
Жарою воздух обездолен:
Не напоен водой живой.
На нет воздушные потоки
Сошли. Стоячий воздух вял.
Как будто высосаны соки –
Как свод небесный полинял!
Тяжка картина приземленья:
Земная в трещинах кора.
Ни капли влаги, ни растенья:
Все с корнем вырвала жара.
