Три дня длилась гулянка, потом Кажаны запросились домой. Расставались друзьями. Кажаны были довольны оплатой, а князь их работой. Дарьюшка-то думала, что освободился Андрей от стройки, больше ей да и сыновьям, Василию и Фёдору, внимания уделит. А внутри её новая завязь пошла. Муженёк-то не нарадуется. И этим хотела задержать его. Да куда там!
Проводив гостей, князь за обедом объявил жёнушке, что надо ему в столицу ехать, давненько там не бывал, кое-какие дела зовут. Дарьюшка только посмотрела на него любящими глазами да сказала кротким голосочком:
— Поскорее возвращайся, мы ждём тебя, — и посмотрела на сыновей.
Улыбнулся князь, обнял ненаглядную, поцеловал несколько раз, словно только встретились. А на следующий день утром уже было слышно, как зацокали копыта. Дарьюшка долго, с крыльца, смотрела им вслед, пока не углубились лесной дорогой в скрывшую их чащу.
Московию Пожарский не узнал. Она гудела, как на Пасху, хотя до неё ещё оставалось несколько месяцев. Ох, и любит русский народ по праздникам выпить! Но сегодня-то какой праздник? По улицам не пройти: тут и ряженые, и скоморохи да дудилы разные. А барабанщиков сколь! Оглохнуть можно. Проезжая мимо кабаков, князь видит: они забиты до отказа. С чего бы всё это?
Не выдержал князь, подозвал служку и сказал ему, чтобы тот узнал, в чём дело. Вернулся тот, с ноги на ногу переминается, а сам мычит:
— Да того... татары кого-то... привезли...
— Тьфу, — чертыхнулся князь, ничего не поняв. Стегнул коня и помчался к Кочеве.
«Боярин всё знает», — решил он.
Староват стал Василий. Хворь то в дверь, то в окно лезет. И сейчас лежит он у себя в опочивальне на одре, с холодной тряпкой на лбу. Но стоило служке сказать, что прибыл князь Пожарский и просит его принять, боярин тотчас сбросил тряпицу и рявкнул:
— Князя в едальню, а мне одежонку!
Войдя в трапезную, боярин и гость обнялись. Объятия были жаркими. При этом князь сказал:
— Я к тебе прямо с дороги, уж извиняй, — он посмотрел на своё не очень чистое одеяние.
Усадив князя, боярин позвонил в колоколец. В дверь просунулась головёнка.
— Васька, — боярин узнал одного из служек, — бегом к Игнатьевне, скажи, чтоб быстро на стол собрала, гость у меня дорогой.
Головёнка моментально исчезла. Боярин сел против гостя.
— А ты, князь, загорел, — глядя на его почерневшее лицо, сказал боярин.
— Да торопился скорее свои Пожары отстроить. Вот на солнышке и жарился.
— Отстроил?
— Отстроил, — князь вздохнул, словно снимал с себя груз, — приглашаю на смотрины.
— Староват я стал, князь, — признался боярин, — раньше для меня тако расстояние — не чудо, а щас... — он потряс головой. Пока суть да дело, — он кивнул на стол, — говори, чё случилось, пошто сразу ко мне?
Князь почесал затылок:
— Да знаешь, Василий, не узнал я Москвы. Тут у вас праздник какой-то иль чё случилось?
— Случилось! — боярин не то закряхтел, не то засмеялся. — И тута, как подсказывает моё сердечко, не обошлось без твоей руки! — глазки боярина прищурились.
Князь искренне удивился:
— Моя рука?
Боярин опять захихикал, видя не только удивление гостя, но и его растерянность, и внезапно закашлялся. Он поспешно вытащил тряпицу и уткнулся в неё. Прокашлявшись, заговорил:
— Ты не забыл, как тогда напугал нас князь Евнутий?
Князь хорошо это помнил, будучи у Симеона в гостях. Помнил и его слова, что у того нет тайн от него, Пожарского. Андрей стал что-то домысливать, но точно угадать не мог, понимая, что случилось что-то хорошее и связанное с тем сообщением литовского князя. Но что?
— Неуж Чанибек выполнил своё обещание и сделал литовскому посланцу от ворот поворот?
Боярин опять раскашлялся. Когда закончил, Пожарский сказал:
— Придётся тебе, боярин, всё ж ко мне ехать. У меня баня... Ух! Напою я те крутым кипятком с китайским листом да с медком, настегаю берёзовыми прутьями на горячей соломе, вмиг твоя хворь пройдёт.
Боярин посмотрел на него серьёзно, словно увидел друг ого Пожарского, и ответил:
— Мовня и у мня есть. Но то, что ты сказывал, попробую, особенно горячую солому. Ладноть... Внезапно появилась полная невысокая женщина с раскрасневшим лицом. В руках на подносе она держала жареного поросёнка. Из-за её широкой спины выступали людишки с разной снедью.
