На следующий день Лейдхенн заявил, что больше не может задерживаться и должен вернуться домой, позаботиться о делах. Исанцам и самим следовало бы поспешить назад к своим кораблям на побережье Муму, если они хотят благополучно перебраться через море. Жаль, что миротворческая миссия провалилась, но ее провал был обеспечен с самого начала, по крайней мере им будет о чем рассказать.
Этой ночью Руфинию приснилось, как в присутствии улыбающегося Грациллония они с Эохайдом занимаются любовью. Он проснулся в темноте и лежал наедине со своими яростными мыслями, пока не засерел рассвет. Потом он задремал, а когда шум, доносившийся из зала, разбудил его снова, то он уже представлял, что ему нужно предпринять. Он мог ошибиться, но не в выборе, и какая бы ни ждала его опасность, в голове у него звучали трубы.
Лейдхенну он сказал:
— День плохой и дождливый, нечего делать, кроме как сидеть у огня. Если завтра погода улучшится, я бы в последний раз прокатился по этим величественным лесам, где обитают существа, нигде мной доселе невиданные. Вы позволите? А на следующий день мы можем отправляться.
— Я бы не назвал сегодняшний день плохим, только сыро немного. Но нам и в самом деле следует оказать хозяевам должное внимание. Поступайте, как хотите, дорогой мой.
После обеда Руфиний заявил, что, несмотря на дождь, хочет прогуляться, поскольку в доме ему тесно. В это время пока он кружил вокруг форта, охрана вывела заложников. Руфиний поздоровался с ними и отвел Эохайда сторону, как и раньше.
Узник вернулся весь дрожа, с пышущим жаром застывшим лицом.
— Что случилось? — закричали его друзья. Начальник стражи потребовал объяснений:
— Что он тебе сказал? Руфиний улыбнулся.
— Я сообщил ему о выкупе, который, вероятно, согласится заплатить мой господин, король Иса, как первый шаг к тому, чтобы объединиться с вашими народами против саксов, — важно и вежливо ответил он. — Теперь вы понимаете, почему я не могу оставаться здесь далее.
— Выкуп не понадобится, — сказал начальник. — Сама Красная Медб не отклонит Ниалла от цели.
— Есть боги более добрые, — ответил им Руфиний и зашел обратно в форт.
Ночью он едва спал и проснулся с дрожью.
Когда он отклонил предложение составить ему компанию во время поездки, никто не стал настаивать. Оламу время от времени необходимо побыть одному и побеседовать со своими музами. Никому не показалось странным и то, что у него на бедре был меч. Послу мог повстречаться дикий зверь, потерявший разум странник или разбойник, которому не было известно, кто перед ним. Карпре попросил его вернуться до наступления темноты, к прощальному ужину. Руфиний согласился, вскочил на коня и поскакал, весело раскачиваясь.
Вернулся же он на самом деле рано, во второй половине дня, когда выводили лагини. Он подъехал к ним.
— Я отправляюсь завтра утром, — объявил он, хотя это было всем известно. — Эохайд, друг, пройдись со мной недалеко, чтобы свободно поведать о том, что у тебя на сердце.
Этот день был тоже холодным и туманным. Охрана, немного подрагивая под теплой одеждой, лениво наблюдала, как заключенный в своих лохмотьях на протяжении нескольких ярдов следовал за великолепно одетым всадником. Эти фигуры уже стали скучными и неинтересными. Чего было бояться? Полуголодный Эохайд не сумел бы его победить; невооруженный, он не сможет бороться, если его схватят…
Он схватил Руфиния за лодыжку и стащил его. Посол свалился на траву. Эохайд вытащил меч Руфиния из ножен, схватил коня за гриву и запрыгнул ему на спину.
— Взять его! — заорал начальник. — Бресслан, Тадербах, смотри за остальными!
Нацелив копье, он бросился вперед. Брошенное копье полетело в Эохайда еще в тот момент, когда тот взбирался. Промах. Со спины коня, крепко держась коленями, Эохайд взмахнул похищенным клинком. Лезвие оттолкнуло в сторону нацеленное копье, и начальник пригнул голову к коленям, из располосованной щеки текла кровь.
Звука копыт больше не было слышно. Беглец потерялся среди деревьев и тумана. Прежде чем соберется погоня, он будет далеко. С гончими или без, найти хитрого лесного жителя было невозможно.
