Прилетел наш учитель в Питер, первым делом решил выполнить деликатное порученьице — насчет передачи наличности. И тут впервые Михалыч чисто машинально пересчитал купюры. В конверте оказалось 18 тысяч. По-старому 18 миллионов. А разговор шел о двадцати! Живо вспомнилось объявление в магаданской газете: «Утерян кошелек с 1000 долларами США. Прошу вернуть за вознаграждение». Неувязочка. Шальные деньги, как шальная пуля, порою убивают.
Звонит из телефонной будки жене, которая ждет его в Питере, у сестры. Что делать? Потерял, что ли? Неужели придется две тысячи из своих добавить? Ладно, ты, главное, в обморок не падай, а то как я потом тебя найду? Хорошо, что в пачке не 22 тысячи, это могло оказаться взяткой. Меченые деньги, нет? Как меченый Мишка. Меченые или моченые, это потом станет ясно.
Родная женщина, ты еще и шутишь! Ослаб Михалыч после долгого перелета, приходится держаться за выступы транспорта. Сон вспомнился, виденный в самолете. Михалыч должен был получить 200 с лишним рублей, почасовую оплату. Распишитесь. Расписывается. А денег не дают: потом зайдите. Заходит погодя. А мы вам уже выдали: вот ваша роспись. Так и облапошили, мама мия, ишемия.
После нескольких эмоциональных вдохов и выдохов Татьяне приходит в голову светлая мысль: позвонить в Магадан, спросить про сумму. И — счастье! — 18 тысяч. Типа угадай мелодию с трех букв, получишь награду в тугриках. Получил! Михалыча после пережитого стресса приподнимает и несет над землей ощущение небывалого счастья и покоя. Ведь отпуск, в самом деле, начался, и сам он уже в Питере находится, дорога позади, а завтра можно сходить в шахматный клуб и выиграть у достойного противника, применяя излюбленный ход конем.
Может, в альма матер заглянет, там у входа памятник Герцену, которого разбудили декабристы, породив святую бессонницу у Михалыча и его трех братьев и сестер, которые здесь же учились прижигать сердечные раны глаголом, мин херц, да так усердно, что однажды в студенчестве Мишу у крейсера «Авроры» сфотографировали, другим в назидание. А теперь он это давнее событие оформил надлежащим образом и стал ветераном революции.
Декабристы разбудили Герцена, а демократы — Ельцина, и все вернулось: господа, мироеды, брокеры, киллеры, нищие, а сам он никак не может понять, к кому причислиться. Впрочем, можно хоть на денек забыть обо всем, расслабиться. Нирванка-самобранка, загнувшаяся ранка, развернись, накорми насущным хлебом, напои живой водою из родника.
Вот и ловит мгновение, оно останавливается и длится, пока в течение полутора часов добирается с пересадками через весь город, наслаждается чувством отсутствия обязательств, оно сродни невесомости, только порою застревает комом в горле. В пути его преследует навязчивая фраза, вычитанная в случайном журнале желтого цвета: «Липкие руки дунган — это не прикосновения к потным женщинам в трамвае, это такая техника единоборства, налипания на руки противника, блокирование его движений». Надо было, надо, когда представлялась такая возможность, переквалифицироваться в преподавателя физкультуры. Тогда бы и деньги на руки налипали! Да что уж теперь-то, локти кусать!
В последние годы в головах руководящих суперменов понятие «культура» иначе как физическая и не понимается. Все-таки новые времена чем-то даже симпатичны. Наконец-то можно играючи зарабатывать шахматами. В игре он отдыхает от уроков, а вознаграждение капает. Вот бы еще за часы сна платили! Будь в Магадане, в мебельной фирме рабочее место испытателей кроватей, он бы с удовольствием предложил свои услуги. Только если работу на дом брать. Совмещать надо. Удобства. А неудобства сами совместятся. Правда, такого рода испытатели должны быть помассивнее. А он поджарый и ростом изящный…
А вот и дом, где проживает сестра жены. Приехал. На первом паже собачья парикмахерская. А ведь фискалы уже придумали выманивать долги по квартплате: арестовывают домашних животных, принадлежащих должникам. Рассчитаешься, вернут Тузика-заложника. Послать бы их на три буквы закона.
Кстати, в Америке открылся новый бизнес: мыть собак, 14 долларов за маленькую, 35 — за большую. Псовые здесь — сплошь попсовые. Приживется у нас такое, или нет? Он представил, как можно черного кобеля отмыть добела. А на Манхеттене, в Нью-Йорке открыто кошачье кафе, куда собакам вход запрещен. Живут же люди!
