Дача ложных показаний - страница 13

Шрифт
Интервал

стр.

Белая карликовая ворона, воронкой внутрь, села на белую карликовую березку. Ювелирная работа природы.

Казанские исследователи утверждают, что знаменитая песня «Во поле березка стояла» написана поэтом Ибрагимовым, а уж потом стала русской народной. В Татарии есть памятник той березке. Вот и Александр Матросов, закрывший амбразуру вражеского дзота своим юным телом, вроде был татарином. От настоящей гласности не скроется ни один факт.

А в Уфе спустя полвека нашелся мальчик, тоже Матросов, Андрюша, с девятого этажа упал и, пока летел вниз, за антенны хватался. Отделался легкими переломами и уже через месяц встал с больничной койки. Непостижимая уфология. Цветок сирени, четыре лепестка — как два знака бесконечности. Люблю я полынь, она мне вермут напоминает. Осока, дай мне сока! Зверобой, во мне зверя не убей. Чай из мелиссы, его обожает милиция. Хорошо также с нею молиться.

Дорога в лесу с отличным покрытием. Те, что на колесах, едут из самого Питера на выходные, палатки ставят, спят под гудение Комаров. Лесные дары поспели. Грибы-ягоды. Некоторые по лесу на «Ниве» так далеко забираются, что дичь стреляют от колеса. Не дай Господь, друг друга поубивают. Тата недолюбливает автолюбителей и охотников и зареклась стать автовладелицей. На самом деле она не различает цвета. Из духа противоречия представляю, как бы она купила мужу мотоцикл.


Не тратя даром времени, по дороге размышляю и на отвлеченные темы. Древняя формула «в чистом поле» нуждается в поправке. Где смерь найдешь чистое, не замусоренное битыми бутылками, окурками и собачьими отходами поле? И чтобы на нем конь не валялся. В пальто. Вообще-то здесь лес чище, чем думалось. Не успели его изгадить вконец, поскольку эти места будто бы были под финнами. Они — народ культурный, куда ему до наших по размаху удали! Там людей мало, и они не ведают, как можно, сняв голову, по волосам не плакать и любую трудность шапками закидать. Рядом Швеция. Построила без боев шведский социализм: все население поставили к стенке — шведской, для гимнастики.

А вот уж слышится собственный внутренний голос, как отрывок из радиопьесы: «Вы не можете проводить здесь танковое сражение, что поле — частная собственность. Предъявите для начала согласование с экологической полицией и МАГАТЭ, ПАСЕ, ОБСЕ, Минздравом».

Надо натравить бюрократов, и тогда войн не будет.

Лучшая оборона — наступление, а лучшее наступление — это плановый отход.


Километра через полтора лесного пространства небольшой подъем на песчаный косогор, затем спуск в болотце.

— Вот, Миша, собирай, видишь, черника, — торжественно произносит Тата.

— Почему черника? Я хочу голубику собирать.

— Ее здесь нет.

— Как это?

— Не растет она здесь, только в Магадане.

— А мы где? Разве? Ах, да…

Успокоившись от такого объяснения, он опустился на колени, которые тотчас напитываются темной моховой водой — погрузился в собирательство, безраздельно отдавшись одному из древнейших человеческих инстинктов. Спустя несколько минут доложил, что уже нашел 226 ягодок. Может быть, достаточно? Или продолжить? Попутно вспоминает слово гонобобель и размышляет, куда его приспособить, в какой кроссворд. Кроссвордам он посвящает оставшееся от шахмат время.

Черника похожа цветом на дождевую тучу и на глаза. Кстати, имеет лечебное свойство, острит зрение. Со временем мы оценим и лечебное действие черного хлеба в сочетании с лечебным голодом, лечебной нищетой, возможно, уже пишутся диссертации о вшах и гнидах, усиливающих мозговой потенциал посредством укусотерапии и чесотерапии.

Михалыч одет в свой обычный костюм с галстуком, и поэтому, когда стоит на коленях, кажется, объясняется в любви лесу и клянется деловой древесине в верности до гробовой доски.

В 68–69 годах он впервые обнаружил, что уборщицы магаданской школы, где преподавал, увольняются с работы в конце августа и до 20 сентября пропадают из поля зрения. Потом появляются и умоляют принять обратно. А что делать — привечают. Уж они-то на поверку и впрямь незаменимые. Где были? Не скрывают: ежедневно собирали ягоды. Работая по четыре часа, снимали по два ведра. И все на продажу. Поправляли семейные финансы перед долгой зимой.


стр.

Похожие книги