– Я старше тебя, дорогая, и поэтому стараюсь оградить тебя от возможных бед, – сказал Райдер, бросив на Рэма взгляд, исполненный презрения. – Порядочный человек предложил бы женщине, которую он лишил чести, руку и сердце. Этот Хантер заслужил пулю в лоб.
Сьерра вскинула подбородок, кипя негодованием:
– Не заставляй меня, Райдер, делать то, чего я не хочу. Обещай, что не сделаешь Рэму ничего плохого.
– Я сам могу постоять за себя, Сьерра, – резко бросил ей Рэм. Честно говоря, он ни в чем не винил Райдера, который вступился за честь своей сестры. Если бы Рэм был на его месте, он поступил бы точно так же.
– Обещай мне, Райдер, – настаивала Сьерра на своем. Любовь к сестре победила гнев в душе Райдера.
– Хорошо, Сьерра. Я с уважением отношусь к твоим желаниям. Но будь я проклят; если Хантер еще хоть раз прикоснется к тебе.
Покидая деревню Сильной Руки, Сьерра не испытала никакого сожаления. Когда Райдер привел ее снова в вигвам, она начала собирать свои скудные пожитки в его присутствии и пришла в ужас, обнаружив в своей постели гремучую змею. Сьерра была так потрясена, что ее мысли путались. А Райдер хладнокровно застрелил змею, радуясь в душе тому, что Сьерра в эту ночь покинула свою постель, иначе она не дожила бы до утра. Райдеру было неприятно сознавать тот факт, что любовь к Рамзи Хантеру спасла жизнь его сестре.
Огненная Пята вплоть до отъезда бледнолицых из лагеря пытался обменять Сьерру на десяток своих лучших коней, настойчиво предлагая их Райдеру. Райдер, конечно, отклонил эту сделку. Но более всего им досаждала Цветок Прерии, которая во все глаза смотрела на Сьерру, будто та была ужасным призраком, а не человеком. Сьерра сильно подозревала, что змею ей в постель подбросила именно эта индианка.
Рэм пришел в ужас, услышав о том, что грозило его возлюбленной. Его яростные взгляды, которые он бросал на Цветок Прерии, свидетельствовали о том, что он разделяет мнение Сьерры и тоже винит индианку в желании убить его возлюбленную.
– По всей видимости, я больше никогда не увижу Сильную Руку, – промолвил Райдер, когда они выехали за пределы деревни. – Он принял твердое решение, что его люди никогда не переселятся в резервацию, боюсь, что его племя очень скоро погибнет. Если даже им удастся пережить суровую зиму, войска рано или поздно обнаружат их лагерь и уничтожат их всех поголовно.
Райдер говорил так печально, что Сьерра не осмелилась резко отозваться о Сильной Руке, его сестре и обо всем племени дикарей.
– Видишь, там, впереди, Большой перевал, – сказал Райдер, указывая на высокие отроги гор, видневшиеся вдали.
Даже теперь, в конце августа, вершины гор были покрыты снегом, сверкавшим на солнце. Сьерра видела горные потоки и небольшие водопады, устремлявшиеся с горных круч и сливавшиеся в реки, текущие по долинам на дне ущелий. Горные склоны были покрыты осинами, елями, пихтами и соснами. Глаз Сьерры радовала пестрота этого тенистого покрова, расцвеченного целой гаммой красок – от желтого до темно-зеленого. На полянах среди густых сочных трав и кустов резвились животные.
– Как красиво! – затаив дыхание, воскликнула Сьерра.
– Не удивляйся, если увидишь на опушках пасущиеся стада лосей, оленей и диких мустангов.
Сьерру печалило только одно: Райдер не давал возможности Рэму и ей оставаться наедине во время этого путешествия. Райдер не испытывал особой симпатии к Рамзи Хантеру. Белые люди до сих пор были непонятны ему, несмотря на все его усилия разгадать их мысли.
По всей видимости, Райдер прекрасно знал все горные тропы и уверенно вел своих спутников по узким мостикам, проложенным через пропасти, через горные перевалы, находя удобные спуски, плодородные долины, поросшие сочной растительностью. Вечером путники разбивали лагерь, и мужчины по очереди ходили на охоту за дичью для ужина, и поскольку воды было достаточно, их фляги, как и их желудки, были всегда полны. Через три дня они миновали Большой перевал. Вокруг путников простиралась гористая местность, постепенно понижающаяся к горизонту, где виднелось обширное плато, на котором раскинулся город Денвер.
