— Это не от еды, а от вина, милорд. У людей Ланкастера были с собой меха с вином.
— Так вы не пили?
— Нет, милорд.
Фицроджер обернулся к Имоджин.
— Теперь ты поняла, почему я наказывал своих людей за то, что они пьянствовали на дежурстве?
— Но почему с тобой приехали люди Ланкастера?
Страх перерос в ужас. Имоджин виделся во всем злой умысел, единственной целью которого было уничтожить ее. Она посмотрела на дорогу. Ей казалось, что впереди им уготована западня.
— Я не мог забрать с собой всех своих воинов из Каррисфорда, — рассеянно ответил Тайрон. — Но ведь мне был нужен усиленный эскорт, поэтому я и взял с собой часть людей графа. Теперь я понимаю, что это большая ошибка.
Имоджин направилась к воротам монастыря.
— Нам придется остаться здесь…
Муж остановил ее. Он оценивающе посмотрел на больных и на здоровых воинов, на десятифутовые стены монастыря, а потом на дорогу в сторону Каррисфорда.
Имоджин немного успокоилась. Что бы ни случилось, Фицроджер станет защищать ее. Он доблестный воин и прекрасно разбирается в сложившейся ситуации.
Наконец он спокойно сказал:
— Монастырь:
— плохая защита от людей, которые не боятся гнева Божьего. Кроме того, у них есть определенный план. Если мы будем быстро действовать, то сможем их опередить. Ты можешь скакать на лошади?
— Конечно, — с готовностью ответила Имоджин.
— Нет, я имею в виду сумасшедшую скачку и не по дороге.
— Да, я ведь люблю охотиться, ты же помнишь об этом.
Она попыталась улыбнуться, и муж ответил ей тем же.
— Хорошо.
Он схватил самого тщедушного воина Ланкастера и содрал с него кожаную куртку и шлем.
— Надевай, — приказал он жене.
Имоджин повиновалась. Хотя куртка и была ей велика, но она могла защитить от стрел. При жизни отца Имоджин и думать не могла, что может оказаться в такой ситуации. Она решила, что с честью должна выдержать испытание. Девушка сбросила с головы обруч и плотно надела шлем поверх покрывала.
Фицроджер поднял золотой обруч.
— Жена, не стоит бросаться украшениями, — сказал он. Она увидела смешливые огоньки у него в глазах, и ей стало немного легче.
Имоджин засунула обруч за широкий пояс. Потом она увидела, что у одного из заболевших воинов лук и стрелы. Она взяла лук и попробовала натянуть тетиву. Она оказалась более тугой, чем у того, к которому она привыкла, но девушка решила, что на несколько выстрелов у нее хватит сил.
Фицроджер отдал приказания людям, потом спросил Имоджин:
— А ты сможешь им пользоваться?
— Постараюсь.
Больше он ничего не сказал, а просто помог сесть в седло.
Вскоре все семеро были готовы отправиться в путь. Сколько врагов их ожидало — неизвестно.
Фицроджер сказал, ему кажется, что поблизости не может скрываться слишком большой отряд, и вполне возможно, враг решит, что заболела вся охрана. Он подскакал к Имоджин и передал ей щит.
— Надень один ремень на плечо, а через другие пропусти левую руку.
Она сделала так, как приказал Фицроджер. Хотя щит оказался небольшим и круглым, ей все равно было очень тяжело им пользоваться. К тому же Имоджин не верила, что он сможет защитить, скорее станет только мешать стрелять из лука.
— Они не успеют нас нагнать, — протестовала она.
— Кто знает, что у них на уме. Я должен защищать тебя, Имоджин, и мне виднее, что делать. Езжай рядом, будь готова подчиниться любому приказу.
— А если нет? — спросила она, пытаясь пошутить.
— Если ослушаешься и мы останемся целы, я поколочу тебя.
Она поняла, что сейчас Фицроджеру не до шуток. Он вынул меч из ножен, оглядел свой маленький отряд и тихо приказал пришпорить коней. Они перешли на галоп — два воина скакали впереди, а трое прикрывали их сзади.
Имоджин сказала правду, когда заявила, что она хорошая наездница, но шлем постоянно сползал ей на нос, и тяжелый щит подпрыгивал, бил в бедро. Лошадь из-за этого часто меняла темп скачки и артачилась. В конце концов Имоджин стала отставать. Фицроджер задержался и перехватил у нее поводья. Имоджин теперь держалась за гриву лошади. Она старалась не уронить щит и не вылететь из седла.
Сначала они скакали между деревьями по лесу. Нигде не было видно присутствия врагов. Потом в воздухе засвистели стрелы. Один из воинов, скакавших впереди, упал с лошади. Раздались крики, и нападавшие преградили им дорогу.
