— Давай, давай, Рыжик. Пусть это случится. Именно так и должно быть.
— Что? Скажи мне, что нужно делать?
Она принялась кричать, и Тайрон сильнее прижал к ее рту губы. Имоджин безумно осыпала мужа поцелуями, не зная, сможет ли она пережить это острое ощущение. Она молила его, догадываясь, что только кульминация экстаза снимет с нее напряжение. И вот все это произошло…
Хорошо, что он не отнимал своего рта от ее губ, потому что она пыталась кричать, когда ее тело всколыхнули ритмичные конвульсии. Он, продолжая ласкать, прижал ее к кровати. Тело Имоджин сопротивлялось, и, как показалось Тайрону, результатом этой борьбы стал новый взрыв оргазма.
Тайрон продолжал прикасаться к ней, но теперь он делал это легко и нежно.
— Святое небо, — тихо произнесла Имоджин и наконец посмотрела на мужа.
Он продолжал прижиматься к ее бедру, и Имоджин поняла, что он напряжен и готов войти в ее лоно. Ей стало стыдно за себя, а чувство вины приглушило ощущение безграничного удовлетворения.
— Но разве это справедливо, что ты мучаешь себя?
— Иногда стоит потерпеть. Я не чувствую себя обиженным.
— Разве я не могу сделать для тебя то же самое?
— Нет, ни в коем случае.
— Это невозможно?
— Нет — это неприлично.
— А мне так не кажется.
— Все нормально, мне было приятно сделать это для тебя.
— Тогда почему же ты запрещаешь мне делать то же самое?
— Нет, Имоджин, нельзя.
— Ты хочешь сказать, что мне это не доставит удовольствия?
— Просто нет и нет!
— Даже если я стану дуться?
— Ты думаешь, что на меня это подействует?
— А плакать? Ты будешь стоять на своем, даже если я заплачу?
— Если ты когда-нибудь попробуешь воздействовать на меня слезами, я нахлопаю тебя по попке.
Несмотря на его слова, Имоджин стало ясно, что ее попке ничто не угрожает.
Лежа рядом с мужем, она ощущала только счастье и тепло. И это было не менее приятное ощущение, как и только что пережитый ею оргазм.
Имоджин удивилась, поняв, что отец Фульфган не предупредил ее о еще многих неприличных вещах, которые женщина может делать с мужчиной. Еще оставались губы… Нет, не это, подумала она.
Девушка опять ощутила его напряженную плоть, упиравшуюся ей в бедро, и опять стала осторожно двигаться. Тайрон схватил ее и остановил.
— Нет, Имоджин!
Несмотря на его предупреждение, она продолжала потихоньку делать свое дело. Тогда Фицроджер больно хлопнул ее по попке и соскочил с кровати. Имоджин не обиделась, а села и улыбнулась. Она прекрасно знала, что у нее обнажена грудь, и спросила мужа лукаво:
— Ты разве не станешь спать со мной на этой кровати?
— Я уже сказал, что буду спать на полу. Предполагается, что ради монахов я должен , защитить себя от твоих неистовых приступов похоти, но мне кажется, что это будет нелегко сделать.
Тайрон погасил свечу. Имоджин улыбалась, лежа на кровати. Она уже испытала неотразимость своих женских чар и сладость страсти. Теперь ее душу уже не отягощали страх и чувство вины, и это ощущение было просто великолепным.
Наконец воцарилась тишина, и она осторожно ощущала свое тело. Вроде бы все на месте. Наверно, так оно и должно быть. Хотя Имоджин все еще оставалась девственницей, теперь она смотрела на мир иначе. Ее тело пробудилось и жаждало ласки. Теперь Имоджин считала, что в следующий раз у них не будет никаких проблем, когда они захотят довести до конца брачные отношения.
Пережитое прекрасное состояние экстаза не имело ничего общего со сценой насилия, свидетельницей которой ей пришлось быть.
— Почему ты не сделал этого раньше? — спросила она, обращаясь в темноту.
— Но ведь я пытался, если ты не забыла. Правда, тогда я недооценил влияние на тебя отца Фульфгана.
— Меня воспитали так, что я принимала его за святого. Он был мне не утешителем, а блюстителем совести. И все, что он говорил, я считала правдой.
— Но твой отец прижил вне брака троих детей. Я уверен, что Фульфган не одобрял его.
— Я тоже так думаю.
— Имоджин, мне кажется, что твой отец, как и многие другие любящие родители, с неприязнью относился к вероятности того, что его дочь может оказаться в постели с мужчиной. И отец Фульфган стал частью задуманной им обороны твоей нравственности, вместе с женихами, которых он выбирал для тебя. Он знал, что немолодой претендент на твою руку станет спокойно ждать своего часа.
