— Я не уверен, что смогу вас остановить, если вы пожелаете наказать жену, лорд Клив, но мне бы хотелось, чтобы вы это сделали в другом месте.
— Почему ты решил, что я стану ее бить?
— Действительно, почему? Но вы бы посмотрели на себя со стороны!
Фицроджер постарался успокоиться.
— Я просто хотел отвезти ее домой. Мы не можем игнорировать присутствие короля в нашем замке.
Брат Майлс отступил в сторону. Фицроджер вошел в келью и услышал тихий голос своей жены. Он был немного охрипшим. Что она там делает? — подумал он.
* * *
Имоджин уже давно перечислила все последние новости, но как только она умолкала, рука Берта делала какое-то слабое движение, и она снова начинала говорить. Берту стало гораздо хуже. Его пылающее жаром тело теперь стало липким от пота. Приходил брат Майлс и попытался влить успокаивающее питье ему в рот. Было ясно, что присутствие Имоджин облегчает последние часы умирающего.
Берт дышал с огромным трудом, и девушка поняла, что хриплые звуки вызваны воздухом, вырывавшимся из раны на груди. Имоджин молила Бога, чтобы он поскорее принял душу Берта и избавил его от мук.
— Когда я была маленькая, у меня был щенок золотисто-коричневого цвета, и я назвала его Медовой Коврижкой. Когда он вырос, то откликался только на эту кличку. После него у меня остались его дочери, они были хорошими собаками, но не такими, как их отец. Ворбрик, скорее всего, убил или украл их. Исчезли также и все собаки моего отца…
Имоджин подняла голову и увидела Фицроджера, стоявшего в дверях. Он наблюдал за ней. Она приложила палец к губам.
Муж кивнул ей головой, чтобы она вышла из комнаты. Как только Имоджин попыталась освободить свою усталую ладонь из руки умирающего Берта, он сильнее сжал ее. Она беспомощно взглянула на Фицроджера и увидела, как у него от злости сжались челюсти.
— Берт, мне нужно уйти ненадолго. Я вернусь к тебе, я обещаю.
Рука умирающего разжалась, и Имоджин вышла в коридор. Сердце у нее сильно билось в груди.
— Что ты здесь делаешь?
Голос у Фицроджера казался спокойным, но Имоджин почувствовала, что злость кипит в нем. Она не могла понять, почему он так разозлился.
— Я ухаживаю за ранеными.
— Ты никогда не делала этого раньше.
— Мой отец не разрешал мне даже приближаться к ним, и я не думала…
— Может, и я тебе тоже не позволю посещать лазарет.
— Почему?
Имоджин увидела, что он не снял охотничий костюм и не помылся, поэтому она брезгливо сморщила носик из-за запаха пота и крови, исходившего от мужа.
— Тебе необходимо немедленно принять ванну.
— Я так и сделал бы, если бы моя жена была дома и потерла мне спинку.
— Извини, я собиралась вернуться до твоего возвращения с охоты, но мне пришлось задержаться возле умирающего Берта.
— Ты не собиралась оставаться здесь и на ночь?
— Мне кажется, что монахи не разрешили бы мне это. А почему.., ты решил, что я сбежала?
— Да, я так подумал. Ты передала, что остаешься здесь, и не сообщила, когда вернешься.
— Прости меня, я не хотела тебя обидеть. Имоджин это поразило, ведь Тайрон решил, что его жена убежала от него в монастырь.
— Я должна вернуться к Берту, — сказала девушка.
Когда она повернулась, чтобы уйти, Фицроджер схватил ее за руку.
— Я не позволю тебе уйти к Ланкастеру, Имоджин!
— Король обещал графу другую богатую невесту, — сказала она. — Он может сделать то же самое и для тебя.
— Но у той невесты владения могут оказаться не столь близко от моих.
Несколько дней назад они договорились об условиях их союза: его вклад — доблесть и сила, а ее — богатство!
Имоджин продолжила разговор шепотом.
— Он может найти тебе невесту, которая не станет сражаться с тобой в постели.
— Я не боюсь этого, меня пугает только возможность потерять тебя.
Имоджин закрыла глаза, ей стало стыдно.
— Прости меня.
Фицроджер приподнял ее за подбородок и заглянул в глаза.
— Посмотри на меня. Мне придется взять свои слова обратно, Имоджин. Я буду ждать, но если будет необходимо, то мне придется связать и изнасиловать тебя, чтобы не позволить Ланкастеру оспорить наш брак.
Имоджин похолодела от ужаса, но ответила ему:
— Надеюсь, что ты так сделаешь… Я.., я… Она никак не могла собраться с духом и рассказать мужу о своем грехе. Он ощутил ее волнение и сжал ей плечи.
