Дан согласился, что судьба не всегда бывает справедлива. Правда, Эмануэль был оценен по заслугам, но для этого потребовалось время.
Идея экспедиции в норвежские горы для сбора растений понравилась Сведенборгу, и они долго беседовали об этом — оба в равной степени считали себя натуралистами. Дан долго прожил у Сведенборга.
Когда он наконец достиг Гростенсхольма, ему уже стукнуло девятнадцать и наступило новое лето.
Как раз в тот день Ингрид наслаждалась грозой на башне Гростенсхольма.
Ей было восемнадцать, и в дом ее родителей потянулись первые женихи. Ингрид не стремилась замуж, но она была благодарна им за то, что они остановили на ней свой выбор, и раскрыла для всех одинаково свое щедрое сердце. Раскрыла, но не до такой степени, чтобы ответить кому-либо из них согласием.
За исключением, может быть, одного. Это был младший сын помещика на юге прихода Гростенсхольм. Ингрид еще не отказала ему — она оставила себе время подумать, и родители ее лелеяли надежду, что она примет его предложение. Юноша был неплохой, и они надеялись, что с ним она будет счастлива. Ингрид уже так долго держала себя в узде, что ее безбоязненно можно было передоверить мужу.
И тут приехал Дан…
Он галопом влетел на своем коне во двор Гростенсхольма, чтобы укрыться от грозы и проливного дождя.
Неожиданно он увидел на башне странную фигуру. Девушка в белом платье стояла на фоне темно-синего неба и протягивала к небу руки.
«Сумасшедшая, — подумал Дан. — Безумие — стоять там в грозу!»
Однако к его страху примешивалось восхищение перед ее безрассудной отвагой.
Бросив поводья подбежавшему слуге, Дан схватил свою поклажу и поспешил в дом.
Альв и Берит тепло встретили его.
— Рад видеть тебя, Дан! — сказал Альв. — Тенгель писал, что ты едешь к нам, но это было уже очень давно!
— Да, я не слишком торопился.
— Ты стал совсем взрослым. Когда мы виделись последний раз, ты был маленьким мальчиком. Но я сразу узнал тебя. Ты очень похож на своего деда Доминика.
Альв подумал, но не сказал, что у Дана была приятная наружность. Высокий, статный, темноволосый, кареглазый. Если бы не слишком резкие черты лица, его можно было бы назвать красивым, но в любом случае вид у него был очень мужественный.
— Жаль, что Ингрид нет дома! — вмешалась Берит. — Она куда-то исчезла, видно, испугалась грозы и где-нибудь притаилась.
— Ваша дочь стоит сейчас на башне и молится грозе, — сухо заметил Дан. — Ее восторгу нет предела.
— Как это мы не сообразили! — пробормотал Альв и бросился вверх по лестнице.
Он вернулся обратно, обнимая Ингрид за плечи. Глаза ее горели от счастливого возбуждения.
Господи, подумал Дан. Да от нее глаз не оторвать, так она прекрасна!
— Привет, Дан, — проворковала Ингрид с дерзкой улыбкой. — Отец сказал, что ты приехал. Я видела, как тебя принес ураган.
— Не столько ураган, сколько проливной дождь, — улыбнулся он. — А ты, я вижу, не из пугливых, если осмелилась подняться на башню в такое ненастье!
Оглушительный раскат грома заставил дом дрогнуть.
— Я просто пыталась понять, что такое гром, — ответила она, когда раскаты затихли. — Не верю я во всякие сказки, будто это наказание Божье за грехи, которые люди совершили у нас в приходе.
— Я могу кое-что рассказать тебе о громе, — предложил Дан.
— Ты? Правда?
Они прошли в гостиную, продолжая оживленный разговор. Нельзя сказать, чтобы объяснение Дана точно соответствовало науке, в ту пору человечество еще не разрешило загадку электрических разрядов, однако его толкование было более убедительным, чем темные поверья о грозе, бытовавшие в те времена. Ингрид смотрела ему в рот, ловила каждое слово и легко следила за ходом его мысли. От счастья, что она обрела достойного собеседника, у нее в глазах стояли слезы. Альв и Берит переглянулись. Похоже, наконец-то появился человек, с которым Ингрид могла говорить на равных.
— Жаль, что они живут так далеко друг от друга, — сказал Альв.
— Да. Жаль, что они оба…
Берит замолчала, но Альв закончил то, что она хотела сказать:
— Что они оба из рода Людей Льда. И что у обоих и деды, и бабки тоже принадлежали к этому роду. Опасное сочетание!
