Ничего не соображая, спотыкаясь на ступенях, он снова стал торопливо подниматься.
Пропали этажи, пропала дверь, лицо Риты заслонило мир. Он всмотрелся в ее глаза, сложив руки над головой нырнул в темную их глубину. ЗОВ проистекал оттуда - в этом не приходилось сомневаться. В зрачках Риты - в каждом - поблескивало по крохотной желтоватой искорке. Все тот же цветок, но стократно уменьшенный, превративший лепестки в лучики...
В короткий миг перед мысленным взором Марка промелькнуло столько всего, что он слеп. Фейерверк ракет взлетел к тучам, рассыпался по земле обугленными метеоритами.
Что там говаривали древние о переселении душ?.. Или вообще не было никакого цветка? Но что же тогда было? Она? Рита? Или что-то иное?.. В конце концов опыт человеческий тоже непрочен. Можно ли полагаться на него, если столько детских воспоминаний оказывалось выдумками!.. И что, интересно, поделывает Вероника? Плачет в подушку или успокаивается телесериалами?..
Когда-то состояние сумасшествия представлялось ему абсолютно невозможным. Сомнения подкрались только теперь. Он потерял одну из основных жизненных нитей, явь стала зыбкой до неприличия. На секунду произошло необъяснимое. Верткой рыбиной, перенырнув из лунки в лунку, он взглянул на себя глазами Риты. Мгновение шока - и новый нырок. На этот раз он был уже ладонью, лежащей на мужском плече. Портрет киноартиста скалил сахарные зубы со стены, - Марк перекочевал и в него. Парочка, застывшая в коридоре, была не особенно привлекательной. Во всяком случае - с точки зрения этого голивудского красавца. Наверняка он видывал виды и получше. И все-таки положение обязывало улыбаться. Навеки окостеневшая улыбка давно переставшая принадлежать ему одному. А жаль. Очень жаль... Те двое в коридоре напрашивались совершенно на иную мимику.
Отторгнув артиста, Марк вновь стал самим собой. И долетело до слуха Ритино невнятное бормотание.
- Ты должен простить меня, Марк. Я... Я не хотела. То есть сначала я собиралась выкинуть его, а потом... Потом я его съела. Сама не знаю почему. Вырвала из горшка, ополоснула под краном и съела. Даже вилку, дура, зачем-то достала. Ела и ревела. Вегетарианка паршивая... Я думала, так будет лучше. Понимаешь, я решила, что если его съем, то все образуется само собой...
Верно. Все верно... Идиотизм - лучшее из всех объяснений. Рита не была идиоткой, но говорила то, что не поддавалось никакой логике. Скушать врага - сладко. Даже без ножа и без вилки. Кто-то съедает сердце и становится любвеобильным, кто-то поедает мозг и зарабатывает инсульт. Врачи разводят руками и, если им позволяют, с удовольствием берутся за скальпели. Они и сами втихаря, вероятно, что-то подъедают. Оттого и крепчает здоровье людей в белом, оттого и не пустеют хирургические столы...
Внимая цепочке бреда, Марк гладил Риту по спине. На оголенной ее руке, чуть повыше локтя периодически вспухал бугорок, оттуда проклевывался зеленый бутон, быстро превращающийся в маслянисто поблескивающий зубчатый листочек. Чуть погодя, за ним выползал стебелек. И тогда Марк тянулся к нему пальцами, обламывая, бросал на пол. Он знал, что все это временно. Стоит позвать прессу и телевизионщиков, как фокусы тут же прекратятся. В том их и сила, в том их и прелесть везде и всюду дурить одного-единственного человека.
Словом, когда с неба моросит дождь, не ищите причину в испарениях. Объяснить можно что угодно, но настоящая причина это совсем иное. Страшная это вещь - причина...
