Пришлось заступиться за коллегу.
– Он прав, – не моргнув, сказал я. – У нас же ось мира проходит через глаз наблюдателя: тут целые созвездия вращаются, не то что Солнце! Эклиптику ведь не просто так придумали. А суточное вращение Солнца? Все относительно. Никогда не фотографировали Полярную звезду с открытым объективом? Уже через час круговерть начнется. Учебник астрономии. Десятый класс.
– Ваш коллега учебник астрономии в глаза не видел. Вы мне тут софистику не устраивайте, – с показной злостью проговорил Семен Михайлович, а под конец еще и фыркнул: – Солнце у него вращается!
– Все относительно, – смиренно повторил я, глядя на квадратик неба.
– Таблица умножения абсолютна!
– Обижаете. Неужели и до этого докатимся?
– Сколько будет двадцать восемь минус пятнадцать?
– Сто шестьдесят девять будет, – не раздумывая ответил я.
– Интригуете, молодой человек?
– Как вы к людям, так и люди к вам.
– Ход ваших мыслей мне нравится. Трижды девять!
– Семьсот двадцать девять!
Семен Михайлович протянул мне руку:
– Не знаю, как у нас сложится беседа дальше, но право войти в эту дверь вы заслужили. Добро пожаловать!
Наконец-то тепло!
После нашей редакции волей-неволей обращаешь внимание на ремонт. Новенький линолеум (рисунок а-ля сосновые доски), аккуратные плинтусы, ровные стены свежего абрикосового цвета, белый потолок, а в конце прихожей – новенькая лакированная дверь светлого дерева (скорее всего, сосна).
– Раздевайтесь! – дружески предложил Семен Михайлович.
Пока я вытирал ботинки о коврик и тряпку, он закрыл входную дверь, прошел вперед, нагнулся и поставил передо мной синие тапки.
– Это вам. Вроде бы ваш размерчик. Вот у нас вешалка. – Он показал рукой на прикрепленную к стене трехметровую лакированную доску с двумя рядами крючков. – Вот полочки для обуви. Чувствуйте себя как дома.
Не так представлял я себе гардероб научного института с целевым финансированием. У нас даже в детсадах индивидуальные шкафчики для одежды. А тут бери что хочешь – ни замков, ни охраны. Сразу же за входной дверью вешалку прикрутили. Приглашение ворам – не иначе. Жадничает Семен Михайлович.
– Прямо сюда? Вот так открыто? Не своруют? – спросил я.
Семен Михайлович обиделся. Задумался на секунду. Губы надул.
– Пока прецедентов не было. Мы тут по чужим карманам не лазим. Но если боитесь, возьмите ценные вещи с собой.
Ладно, раз уж из недр всех этих шуб, пуховиков и пальто еще ничего не пропало, я тоже рискну. Нашел свободный крючок, повесил на него куртку с шапкой, но документы все-таки вынул.
Переобулся. Когда ставил ботинки на полочку, в глаза бросились только женские сапожки и полусапожки – все начищены до блеска.
– Семен Михайлович, а что же вы не раздеваетесь?
– Так я ухожу! – радостно ответил он. – У меня сейчас встреча в управе. Вернусь через пару часов. Нет-нет, не переживайте: оно и к лучшему.
– Но…
– Давайте мы сделаем так. Вы сначала похо́дите, посмо́трите, чем у нас люди занимаются, пообщаетесь с народом, составите общее впечатление, а потом, когда я вернусь, мы с вами плодотворно побеседуем. У вас есть примерно два часа на ознакомительную экскурсию. Провожатого я вам сейчас дам. Согласны?
– Куда деваться-то? Конечно, согласен.
– Вот и ладненько. Одной проблемой меньше. А с управой, думаю, тоже как-нибудь уладится…
Семен Михайлович подошел к межкомнатной двери, приоткрыл ее, махнул кому-то рукой и тихонько сказал:
– Люда, пригласи ко мне, пожалуйста, Васильева. Спасибо.
Знакомая фамилия.
– Это случайно не тот Васильев, который… гм… интересную диссертацию защитил?
– Он самый! Талантливый ученый.
Семен Михайлович, закрыл дверь и вернулся ко мне.
– Почему вы его не уволили?
– Зачем увольнять грамотного сотрудника? Я же его научный руководитель.
– То есть для вас в его скандальной диссертации нет ничего нового?
– Я сам предложил Васильеву эту тему. Материала у нас накопилось много, его надо было как-то структурировать и обработать. Чего добру пропадать? У меня времени не хватало, девчонки и так были загружены по горло, вот я и предложил Васильеву. Кто ж знал, что журналисты такой шум поднимут. Кстати, Игорь отлично справился. А вот и он. Познакомьтесь…
