Точнее, не отказ. Тыкто долго подбирая слова, довольно деликатно сказал, что Гным, видимо, хочет забрать у него всех людей и построить свой хэв. А значит, Тыкто не будет больше вождем. И поэтому он не понимает, за что Кава так не любит своего верного вассала.
Подобная наивность и искренность изумила меня, и я растянулся в улыбке. Но Тыкто и не думал смеяться. Кажется, для него это было очень серьезно. Видя, что я продолжаю настаивать на своей просьбе, в его глазах вдруг загорелся нехороший огонь. Я мигом вспомнил, как игнорировал недовольство Тыкто, когда только начинал строить дом, и, похоже, он этого не забыл.
Пришлось присесть и начать разговор, тщательно выбирая выражения. Благо меня никто не торопил, и я уже привык говорить очень медленно, иногда делая многосекундные паузы после сказанных трех слов. В силу того, что туземцам требовалось время понять чужой язык, обдумать сказанное, потом правильно сконструировать свой ответ и перевести его на русский, беседа часто растягивалась очень надолго. Этот случай не стал исключением.
— У твоих людей — только один вождь. Это Тыкто. Они знают это, — я поспешил обозначить основные аксиомы и успокоить собеседника.
Тыкто внимательно смотрел на меня, не моргая.
— Новый хэв нужен всем. Там растет зерно. Там крутится водяное колесо.
— Мы можем ходить к зерну и колесу отсюда, — не раздумывая, ответил он и показал на родную пещеру.
— Ходить наверх отсюда — тратить много времени. Если у нас будет больше времени — мы сможем сделать больше.
— Больше еды?
Беседа заходила в тупик. Я, кажется, терял аргументы.
— Больше всего. Я хочу сделать твоих людей счастливыми.
На этот раз надолго задумался Тыкто. Челюсти его сжимались, как будто что-то пережевывали. Взгляд то задумчиво поднимался кверху, то бегал по сторонам. Наконец он ответил:
— Мы счастливые. Что ты можешь еще сделать? Ты принес огонь, который греет нас. Научил ловить много зверей. Мы едим рыбу, пьем молоко козы, Тыкто счастлив. Люди Тыкто счастливы.
И действительно: что еще я мог дать этому обществу? В сравнении с двумя годами ранее они улучшили свою жизнь в десятки раз. Огонь отпугивал диких животных и грел дикарей зимой. Зверь и рыба попадались в ловушки в избытке, домашний скот давал мясо, шкуры и молоко. Чем соблазнить дикаря, если у него есть все, в чем он нуждается? Ведь если подумать, то даже сейчас многие люди живут, удовлетворяя лишь потребности в еде, одежде и теплом жилье. А этим дикарям даже не с чем сравнивать. Им не представить костюм от Zegna или новый iPhone, подогреваемый руль или новую плазму с ультра-HD. Да что там плазма, если даже горячая ванна была им недоступна. Но человек в шкуре сидел напротив меня и говорил, что он счастлив. И очень похоже, что не врал.
Я перебирал в голове варианты. Тыкто можно попробовать соблазнить тем, что мы захватим много новых племен, и тогда его величие как вождя усилится. Но та ли это цель? Я не видел в его глазах зависти к Чуку, который завладел племенем в пять раз большим. Увлечь Тыкто обещаниями по повышению уровня жизни его собственного племени? Выковать ему корону и блестящие латы? Провести водопровод? Что дальше?
Самое ужасное, что, задавая этот вопрос, я не мог ответить и самому себе: «Что дальше?» К чему я толкаю прогресс? Не пора ли остановиться? Зачем все это? Я понял, что в этом мыслительном тупике сошлись и терзания Тыкто, и мои тягостные думы последних дней, и весь этот душевный кризис. Разобравшись в себе, я, видимо, разрублю этот гордиев узел. Но ответ не приходил.
— Попроси своих людей мне помочь. Обещаю, я объясню тебе, зачем я все делаю. Но не сейчас. Потом.
Я встал и повернулся к Тыкто спиной. Это означало, что разговор окончен. Без этого жеста мы могли просидеть еще несколько часов молча.
Взяв с собой четырех человек, я двинулся в свой дом. Погода портилась, но я шел не торопясь. Сегодня атмосферный столб давил на плечи особенно сильно. Мне предстояло найти ответ на Вопрос.
