что рука сама пугию ищет.
- Все здесь? – спрашиваю, - восемь? Или нет кого?
- Все, - прогудел слева от меня бородатый здоровяк с наполовину оторванным ухом и
обезображенным шрамами лицом. Оводом его кличут, а имя как – и не припомню.
- Все. Десять.
Десять? Я обвёл недоумённым взглядом стоящих вокруг егерей.
- А… - сказал Овод, - так это, щас Хлыст Моряка разбудит и будет десять.
Ясно. А вот и они. Кривоногий васконец Меджис, в жизни ни на что плавучее не
ступавший, а кличку получивший за широкую развалистую походку – и Хлыст, ничуть на
оный хлыст не похожий, но очень хорошо с кнутом управляющийся.
- Мог бы и не будить, - говорю, - дело-то ерундовое. Просто я заместо Малыша вас поведу.
Завтра с утра, как и намеревались.
Жду подсознательно, что кто-то из них недовольство или, хотя бы, недоумение выразит –
уж больно я из их компании выбиваюсь – но это я зря. Егеря они, в большинстве своем,
опытные, меня многие из них в деле уже видели, так что реакции особой эта новость не
вызвала.
- Я сейчас уйду, - сказал, - и только утром вернусь. Так что, если вопросы какие – сейчас
спрашивайте.
Переглянулись егеря, плечами пожали.
- Ладно, коли так, - я скваду своему кивнул, и к выходу пошел. Традиция традицией, но
надо бы мне на квартиру свою наведаться. Припасы-то мои у вергов все остались, а егерь
– не легионер, одного только меча в оружие ему мало. У егеря по карманам много чего
нужного-важного рассовано. От горчичного порошка до шипов отравленных.
Уже почти вышел я, окликнул меня кто-то. Обернулся я – Гез. Подскочил, смотрит
глазами восхищенными.
- Шелест! – говорит радостно, - а нам уже сказали, чтобы не ждали тебя.
Я затылок почесал, пожал плечами неопределенно.
- Я бы, - говорю, - то же сказал. Но… всякое бывает.
Чую, что сейчас выспрашивать он меня начнёт – что там было, и как я спасся – потому рта
я ему раскрыть не дал:
- Извини, некогда мне разговаривать, собираться мне надо – завтра гнездо гиттонье
чистить идём.
- А… - Гез поскучнел, но кивнул понимающе, - с этими… верзилами? Так их же десять
вроде всего? Может, и меня возьмешь?
Я улыбку сдерживать даже пытаться не стал.
- Нет, не возьму. На гиттонов бойцов поздоровей и повыносливей надо. Сам же видел.
- Видел, - Гез совсем погрустнел, - это сколько ж гиттонов в том гнезде? Хватит вас на
них?
- Гиттонов? Десятка два-два с половиной, я думаю. Хватит. Это на вергов с полуторным
перевесом идти надо. На урсов – с двойным. А на гиттонов – наоборот, вдвое меньшим
числом обычно достаточно бывает. Так что – не беспокойся.
- Я и не беспокоюсь, - Гез вздыхает, мнется, не зная, что сказать. Удачи мне сейчас желать
нельзя – хуже приметы не придумаешь. Я школярам этого не рассказывал, но уверен, их
уже и без меня просветили насчет наших примет и традиций. Прощаться – тоже нельзя.
Вот он и мнется – по неопытности – не научился еще, разговор закончив, молча
разворачиваться и уходить, как у нас принято. Я усмешку прячу и за дверь выскальзываю.
Солнце уже низко и я шаг ускоряю – квартирую я в старом городе, дорога туда
через Гнилой овраг идёт, а в темное время там в одиночку лучше не ходить. Там и днём в
одиночку лучше не ходить, но днём, мой жетон заметив, ни один крысёныш на меня и
глянуть в упор не осмелится. Не то, чтобы я шпаны местной боялся – вовсе нет. Просто
одними тумаками их не остановишь – не тот народ. А убивать людей я не люблю – даже
самых мерзких из них. Не егерское это дело – с людьми драться, у нас и других врагов
хватает.
Быстрым шагом я из лагеря выхожу, кивками едва заметными с дежурным
обменявшись. И сразу же взглядом за следы на дороге цепляюсь – аккуратные
миниатюрные отпечатки сандалий с отчетливо выделяющимися буквами «FLA» на них.
Флавия! На душе у меня сразу теплеет - Флавия - гетера, и, на мой взгляд, одна из лучших
в своем деле. Ну, из тех, с которыми я знаком. Может, особой красотой она и не блещет,
зато она умна, весела и настолько переполнена бурной жизнерадостностью, что хандрить
рядом с ней просто невозможно. Очень кстати было бы сейчас с ней увидеться, а то и – не
