гнездо. Местами бестии даже из лесов поближе к людям переселялись – на хутора, в
поместья старые, в крепости заброшенные.
- А мне говорили, что уклад наш в храмах и военных лагерях сохранился, куда бестий не
допустили.
Я фыркнул. Не первый раз ведь я уже такое слышу. До чего ж память людская коротка да
заносчива. Эдак пройдет еще лет с полста и будут во всех книгах писать, что бестий мы
сами вывели для боев гладиаторских, а никакого Смутного Века и вовсе не было.
- Не допустили, говоришь? А как же тогда вергам удалось всех собак наровно перебить?
Неужто ни в одном храме хоть пары дворняжек не оставалось перед Смутным Веком? А
про Але Канис слыхал? Каждому легиону до Смутного Времени полагался отряд воинов
со специально обученными собаками. Что, легионеры потом их всех с голодухи сожрали?
Задумался Гез. Думай-думай, дело хорошее. Только вот как глубоко не думай, а правда-то
на поверхности лежит – ведь вычистили верги собак, ровно вычистили. Еще прадед
нашего наместника обещал по весу золотом за собачью пару. Да только эта награда и до
сих пор не выплачена.
- Как же мы тогда выжили?
- Я ж сказал: не считали бестии нас врагами себе. Да и до сих пор всерьез не считают. Они
к людям относились, вот, как мы, скажем, к галкам да голубям. Ну, галдят, ну, раздражают.
Но, пока они нам сильно не мешают, то пусть живут. Нет, если конечно расплодятся да
обнаглеют, начнут поля вычищать и улицы загаживать, тогда, конечно, надо будет их на
место поставить. Перебить сотню-другую, остальные сами притихнут. Но не совсем под
корень вывести, понимаешь? Не потому, что задача непосильная, а потому, что ненужная.
Захоти тогда бестии, легко бы всех людей наровно вычистили.
Да и сейчас, на самом деле, но вслух говорить я этого не стал. Рано.
- Я понял, - Гез поморщился, - я не об этом. Как бестии допустили, что люди снова в силу
вошли?
- А тут нам повезло, - я усмехнулся, - урсы с вергами подраться решили. Они сразу друг
друга недолюбливали. Больше, чем людей. А потом – уж не знаю, с чего всё началось, но
дошло у них дело до большой войны. Третьей Войны бестий, в которой люди не
участвовали совсем. А сам знаешь – кусок хлеба, за который двое дерутся, обычно
третьему достается. Так и в этот раз вышло. Победили, в общем-то, верги. Урсов после той
драки совсем мало стало. Но и вергам досталось крепко. Много деревень без надзору
осталось, дороги безопасными стали. Этим-то люди и воспользовались. Кроме того,
говорят, вольпы людям помогли. Как всегда, свою выгоду преследуя. Хотя эта выгода им, в
конце концов, боком обернулась. Но это только у нас так всё удачно сложилась. В иных
странах и дела по-иному обстоят.
- Как? В каких? – по блеску глаз понятно: и вправду интересно ему.
- Ну, взять, скажем, Мавританию или Нумидию, которые когда-то частью ромейской
империи были. Или Египту, где вообще людская цивилизация высот невиданных
достигала во всех областях науки и философии. Теперь там что?
- Что? – и в рот глядит.
- Шшазг-и-нниль там сейчас. «Земля ветров», то есть. За точность произношения не
поручусь, у людей глотка на эти звуки плохо приспособлена.
- А…
- Два. Чекалки. Очень пакостные бестии, между прочим. Это просто счастье, что наши
края им холодноваты, вот они сюда и не рвутся особо. Но на Баетику они зубы давно точат,
и, чую я, рано или поздно её себе откусят. Ибо твари они настырные, умные и подлые.
Больше того, если по первым двум пунктам они людям просто не уступят, то по подлости
– вдвое обставят. У них канон такой, что честность – только между своими. А всех
остальных обманывать, подставлять, друг с другом стравливать не только допускается, но
и поощряется. Уж на что наши принципалы в интригах поднаторели, но даже они
соперничества с послом чекалочьим не выдержали.
- Послом!? – Гез опешил.
- Ага. Сейчас в столице не любят об этом вспоминать, но покойный отец Родуса,
наместника нашего, однажды решил союз с чекалками обустроить. Честь по чести,
