Хок зарубил еще двоих. Его топор кромсал кольчуги, скрытые одеждой, как будто их не существовало. Беркло и Кинсайд сражались, прижавшись спиной к спине, и последняя пара врагов рухнула на пол, не выдержав шквала ударов.
В банкетном зале внезапно наступила тишина. Победители медленно приходили в себя и успокаивались, потрясенные гости тихо переговаривались. Беркло перевязывал раненое плечо платком сомнительной свежести, извлеченным из рукава.
– Должно быть, я старею, Джошуа, – произнес он с улыбкой. – Было время, когда я никого и на метр не подпускал к себе.
Кинсайд мрачно кивнул.
– По-моему, подсвечник никогда не был твоим любимым видом оружия. Возьми меч и пойдем посмотрим, не осталось ли в доме кого-нибудь из ублюдков.
При его словах гости беспокойно зашумели, но Адамант поспешил успокоить их:
– Все в порядке, друзья мои. Худшее позади. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, пока мои люди не осмотрят дом. – Он подошел к Беркло и Кинсайду и, понизив голос, попросил:
– Джошуа, Лоренс, узнайте, куда исчезла стража и что происходит в доме. Не забывайте, что Денни и Стефан ушли как раз перед нападением. Проверьте, все ли с ними в порядке.
Оба воина молча кивнули и покинули зал с мечами в руках. Хоку хотелось пойти с ними, но он знал, что его главная задача – охрана Адаманта. Он подошел к Фишер. Они взглянули на трупы и усмехнулись. Адамант, подойдя к Стражам, поблагодарил их.
– Может быть, я ошибаюсь, – произнес он тихо, – но положение катастрофическое. Тут есть над чем подумать. Например, как им удалось проникнуть в дом? Мортис уверял меня, что его чары задержат любого, за кого я не поручусь лично. И, черт возьми, почему осведомители Медлея не предупредили, что намечается нападение?
– Какая разница? – пожал плечами Хок. – Мы ведь справились с ними. Интересно, кто они такие?
– Трудно сказать, – ответил Адамант. – Вероятно, это работа Хардкастла. Давайте поглядим.
Они осмотрели тела, срывая с них маски. Хок и Фишер никого не узнали, но Адамант долго стоял на коленях рядом с телом седовласого мужчины с грубым, покрытым шрамами лицом.
– Генерал Лонгарм собственной персоной, – произнес он. – Он любил все делать своими руками.
– Давайте посмотрим дальше, – предложила с улыбкой Фишер. – Может быть, нам повезет и мы найдем еще и Хардкастла.
Адамант улыбнулся через силу и, когда открылась главная дверь, обернулся – в зал вошел Кинсайд. Он направился прямо к Адаманту, который поднялся с колен.
– Возникли кое-какие проблемы, Джеймс. Сам дом в порядке. Видимо, первоначально было пятьдесят нападавших. Ваши люди разделались с остальными, но многие полегли. Мы нашли несколько раненых и множество убитых. Эти люди были профессионалами.
– Воинствующее крыло Братства стали, – решил Хок.
Кинсайд кивнул в знак согласия.
– Были воинствующими, стали мертвыми.
– Так в чем же дело? – спросила Фишер.
– Мне кажется, Джеймс, вам лучше самому посмотреть, – произнес Кинсайд, не поднимая глаз. – Даниель…
Лицо Адаманта побледнело, как будто он получил тяжелейший удар в солнечное сплетение.
– Она тяжело ранена?
– Сами увидите, Джеймс.
– Вы никуда не пойдете без нас, – поспешно вмешался Хок. Адамант нетерпеливо кивнул.
– Идемте.
Кинсайд вывел их в главный коридор. Здесь повсюду лежали убитые. Адамант, хотя и был сейчас во власти других мыслей, переживал гибель своих защитников. Он осторожно переступал через тела, то и дело кивая при виде знакомого лица. И вдруг остановился и опять встал на колени – перед ним лежал его дворецкий Вильерс. На его долю пришлась дюжина ран, а в руке он все еще сжимал сломанный меч.
– Вильерс никогда не верил в партию Реформ, – произнес Адамант, – но все равно оставался со мной, потому что был предан нашей семье. Он не покинул нас даже в тяжелые времена. Он защищал меня, как ребенка, и отдал за меня жизнь. – Адамант поднялся на ноги и совершенно спокойным голосом спросил у Кинсайда:
– Вы ничего не сказали про Стефана. Он в порядке?
– Не волнуйтесь, Стефан в полном порядке, – ответил Кинсайд. – Заперся в вашем кабинете со своей подружкой. Скорее всего, он даже не знает, что здесь произошло. Когда я постучал в дверь, он крикнул, чтобы я убирался.
