– Расскажите, пожалуйста, о Братстве, – попросила Фишер. – Каким влиянием оно пользуется в Хейвене?
– Его влияние сильнее, чем вам кажется, – вступил в разговор Медлей. – Между прочим, каждый человек, владеющий мечом или топором, может стать членом Братства. Те, кто принят в ряды Братства, учатся боевым искусствам, владение которыми держится в секрете сотни лет, и становятся участниками таинственного содружества, которое хранит верность только самому себе. Член Братства стали может пренебрегать любыми законами, не подчиняться никакому правителю или религии – если того потребует Братство.
– Члены Братства есть повсюду, – заметил Адамант. – В Совете Хейвена, в рядах городской Стражи, в политических партиях.
Хок нахмурился.
– Откуда такая уверенность?
– Мы ведь живем в Хейвене, вы забыли? Здесь любые секреты очень скоро становятся известными всем. – Адамант спокойно выдержал пристальный взгляд Хока. – Согласно моим источникам, Братство проникло во все Нижние Королевства; его люди есть даже среди Советников Короля. Пока что Братству удавалось избежать репрессий, так как оно провозглашает себя нейтральным, когда дело доходит до политики, но новая воинствующая секта может изменить ситуацию.
– Тогда зачем же мы пришли сюда? – удивился Хок. – Неужели ортодоксальная ветвь Братства захочет иметь дело с реформаторами? – Он задумался, но внезапно его лицо прояснилось. – Ну разумеется. Для них важно постараться, чтобы воинствующие сектанты не победили на выборах. Это значит, что они будут поддерживать либо Хардкастла, либо вас, но им хорошо известно, что Хардкастлу нельзя доверять. Мне кажется, я начинаю разбираться в политике.
– Одного цинизма недостаточно, чтобы стать политиком, – произнес позади него глубокий, резонирующий голос. Хок обернулся, схватившись за топор. В дверях стоял, улыбаясь, высокий мускулистый человек лет сорока-сорока пяти. Он на мгновение замолчал, удостоверился, что все смотрят на него, и вошел в комнату. Его полированная кольчуга ярко сверкала в свете ламп, а над левым плечом выступал эфес длинного меча, нижний конец которого почти касался пола. У вошедшего были черные, как смоль, волосы, классически правильные черты лица, слишком совершенные, чтобы выглядеть красивыми, и широкая улыбка, контрастирующая с мрачными глазами. Но тем не менее он гораздо больше, чем Адамант, похож на политика. Хок решил, что его рукопожатие способно переломать пальцы, и осторожно кивнул пришельцу. Тот улыбнулся в ответ, а затем церемонно поклонился Адаманту.
– Джеремия Раккер к вашим услугам, сэр Адамант. Всегда рад видеть вас. Вы не представите мне своих спутников?
– Конечно, Командор. Это моя жена Даниель. Моего консультанта вы знаете. Двое Стражей – капитан Хок и капитан Фишер. Возможно, вы слышали о них.
– Да, – подтвердил Раккер. – Я слышал о них.
Хок поднял брови, уловив в голосе Раккера ледяные нотки.
– Вас что-то не устраивает, Командор?
– Нет, все в порядке, – неуверенно ответил Раккер. – Ваша репутация воина известна всем. Но женщина также обладает правами воина, а это неприемлемо.
Фишер пружинисто вскочила на ноги и встала рядом с Хоком, лениво положив одну руку на эфес меча. Раккер выпрямился и уставился на нее холодным взглядом.
– Женщины не должны пользоваться оружием, – спокойно произнес он. – Они не годятся для этого. Они ничего не знают о волшебной силе стали.
– Симпатичный у вас меч, – непринужденно сказала Фишер. – Давайте посмотрим, у кого лучше?
– Изабель… – поспешно произнес Хок.
– Не волнуйся. Я не собираюсь его сильно калечить. Только выпущу немного пара. Ну, Раккер, что скажете? Бьемся до пяти ранений, и я сразу даю вам фору в два очка. Чтобы уравнять шансы.
Адамант бросил негодующий взгляд на нее, а затем на Хока.
– Капитан, если не возражаете…
– Изабель всегда поступает по-своему, – сказал Хок. – Кроме того, если у Раккера хватит глупости принять предложение, то он заслуживает своей участи. На вашем месте я бы послал за доктором. И за половой тряпкой.
Раккер надменно взирал на Фишер. Но выглядело это комично, поскольку она была выше ростом.
