Цикл Романов "Сан-Антонио". Компиляция. Книги 1-30 - страница 126

Тогда кому-то в голову приходит идея ввести в игру двойника Хелены, чтобы запутать все карты. Мой палец мне подсказывает, что этот «кто-то» – дружище Шварц. По-видимому, в его кабаке работала румынка, похожая на Хелену. Эта девица – любовница его приятеля, милейшего Мобура, и вовлечь ее в дело не представляло труда. Эту куколку даже забавляло то, что она подменяла собой Хелену.

Но дела начинают портиться. За Хеленой следят не два сторожевых пса, а известный охотничий – я. Вы вовремя узнаете об этом, потому что приглядывали за Фердинандом, нанятым вскрыть сейф, и видели нашу беседу после выхода из кино. Меня засекли. Вы решили: все пропало, поскольку мне известно, что взлом сейфа – липа, и я неизбежно приду к выводу, что за этим что-то скрывается... Серьезную беду поправляют сильными средствами, и начинается большой шухер... Сначала надо избавиться от Фердинанда. Oочему? Потому что он не открыл сейф. А не сделал он этого из-за того, что настоящая Хелена находилась в доме и отменила операцию, ставшую совершенно ненужной, поскольку я узнал о ней. Показываясь вору, она шла на смертельный риск, ведь он мог стать убийственным свидетелем обвинения.

Раз персонаж Хелены оказался совершенно скомпрометированным, от него пришлось избавиться. Вы убиваете фальшивую и устраиваете так, чтобы я мог увидеть труп. Никто не может стать лучшим свидетелем смерти Хелены, чем я. Но это убийство ничего не решает. Оно только временно уводит меня с верного следа. Верный след – это профессор. Тогда вы инсценируете его похищение. Совершенно необходимо, чтобы репутация профессора Стивенса осталась незапятнанной. Идея оставить на столике вставную челюсть была просто великолепной.

Ну вот, в основных чертах все.

Я снова смотрю на них. Они остолбенели от восхищения.

– Нам бы следовало иметь в группе таких людей, как вы, – замечает Шварц.

– Хотите предложить мне контракт?

– Полагаю, это невозможно. Во всяком случае, я не стану рисковать, даже если вас возможно подкупить. Вы слишком умны, чтобы вас можно было контролировать...

– Я должен понимать это как прощание?

– Да.

– Окончательное?

– Окончательней некуда.

Садист сует руку в карман своей куртки и достает из него револьвер крупного калибра. Очень милая игрушка, должно быть выигранная на соревнованиях. На рукоятке перламутровая инкрустация.

– Красивая штуковина, – говорю я ему. – Она продается?

Борис Карлофф бледно улыбается. Я видел такую улыбку на губах одного типа, собиравшегося поджечь женщину, которую его приятели облили бензином.

Его улыбка многообещающа, как у кандидата в депутаты, и заставляет думать о мрачных вещах, наименее грустная из которых – образ катафалка, который тянут скелеты.

– Полагаю, настал мой последний час?

– Нам это кажется совершенно очевидным, – отвечает профессор.

– Выйдем, – добавляет шофер.

Он открывает дверь. Ворвавшийся ветер снова раскачивает ацетиленовую лампу. Это возвращает меня к реальности. Если я ничего не предприму, то меньше чем через три минуты во мне будет столько железа, сколько в матрасе «Симмонс».

– Ладно, – говорю, – всем пока.

Я поднимаю мою мокрую шляпу и с точностью, восхищающей в первую очередь меня самого, швыряю ее в маленький огонек лампы.

Ура! Наступает темнота. В хижине начинается такой же гвалт, как на корабле во время бунта. Я прижимаюсь к стене и стараюсь всмотреться в ночь. Броситься к приоткрытой двери было бы последней глупостью: моя фигура выделялась бы на фоне проема, как китайская тень, и представляла бы для Бориса Карлоффа отличную мишень. Если этот парень не совсем безрукий, то всадит мне в спину полдюжины маслин...

Слышится странно сухой голос профессора Стивенса:

– Стойте спокойно! Баум, держите дверь под прицелом. Остальным не двигаться. Я зажгу лампу.

Если он чиркнет спичкой, этого будет достаточно, чтобы Баум увидел меня и пустил в ход свою машинку.

Стивенс стоит как раз напротив двери и закрывает тусклый лунный свет, входящий в нее. Мои рысьи глаза прикидывают расстояние, разделяющее нас, – где-то метра полтора.

Слышится звук открываемого спичечного коробка.

Я делаю шаг вперед и отвешиваю ему по кумполу удар кулаком, способный свалить быка. Его шляпа смягчает удар, но я так постарался, что он издает хриплый стон и падает. Я в темпе становлюсь на четвереньки. Одна из моих особенностей – умение передвигаться на четвереньках так же быстро, как на ногах. На этот раз стоит рискнуть. Курс на дверь!