— Тот человек, который столкнулся с Даниэлем Хейлом, тоже умер, — начал докладывать Ассад, внимательно наблюдая за реакцией Карла. — Лиза сказала так по телефону. Я записал все вот здесь. — Он указал на арабские закорючки, которые с таким же успехом могли означать, что завтра на Лофотенах будет дождь.
Карл даже не снизошел до того, чтобы как–то отреагировать. Это было до отвращения типично. Разумеется же, этот человек погиб. Чего еще можно было ожидать? Что он окажется жив–здоров и радостно побежит делать признание, что выдавал себя за Хейла, убил Мерету Люнггор и затем прикончил Хейла? Нонсенс!
— Лиза сказала, что он был оболтус и мелкая шантрапа. Говорит, он несколько раз отсидел в тюрьме за неосторожное вождение. А ты понимаешь, что такое оболтус и шантрапа?
Карл устало кивнул.
— Ладно, — сказал Ассад и начал зачитывать свои иероглифы.
Надо будет ему как–нибудь сказать, чтобы он лучше вел записи по–датски.
— Жил он в Скевинге в Северной Ютландии, — продолжал Ассад. — Его нашли мертвым в собственной постели с содержанием алкоголя не меньше миллиона промилле. Вдобавок он наглотался таблеток.
— Вот как! И когда это было?
— Довольно скоро после аварии. В заключении сказано, что все это произошло в результате аварии.
— То есть из–за аварии он упился до смерти?
— Да, по причине постдраматического стресса.
— Пост–травма–тического стресса, — поправил Карл, который слушал, закрыв глаза и барабаня пальцами по столу.
Возможно, на дороге во время столкновения находилось три человека, и в таком случае это, очевидно, являлось убийством. А если это убийство, то оболтусу из местной скевингской шантрапы было из–за чего напиваться до смерти. Но где же тогда, спрашивается, третье лицо, тот или та, кто выскочил на дорогу перед машиной Даниэля Хейла, если действительно там присутствовал кто–то третий? Может быть, он или она тоже на себя руки наложили?
— Как звали этого человека?
— Деннис. Деннис Кнудсен. Ему было двадцать семь, когда он умер.
— У тебя есть адрес, где он жил? Остались ли у него родственники? Семья?
— Да. Он жил у отца и матери. — Ассад улыбнулся. — В Дамаске тоже многие в двадцать семь лет живут у родителей.
Карл приподнял брови. На этом форуме средневосточный опыт Ассада больше ничего не мог подсказать.
— Ты говорил, у тебя есть и хорошая новость.
Тут лицо Ассада, как он и предвидел, выразило предельное счастье. Вероятно, от гордости.
— Вот! — Он пододвинул к Карлу черный пластиковый пакет, стоявший у его ног на полу.
— Ну хорошо. И что же там у тебя? Двадцать килограмм зерен сезама?
Карл встал, засунул руку в пакет и сразу же нащупал ручку. Вспыхнувшая догадка заставила его мгновенно похолодеть. Он потянул… Так и есть! Это оказался потертый кейс. Так же как на фотографии Хесса, на нем была большая царапина, причем не только на замке, но и на боковой поверхности.
— Черт–те что! — воскликнул Карл и медленно опустился на стул. — Неужели еще и с календарем внутри?
Когда Ассад кивнул, по коже у Карла побежали мурашки. Ощущение было такое, как будто он коснулся священного Грааля.
Он не мог оторвать глаз от кейса.
«Спокойно, Карл!» — приказал он себе, открыл замок и поднял крышку.
Внутри было все: ее еженедельник в коричневом переплете, письменные принадлежности, мобильный телефон и к нему плоский зарядник, рукописные заметки на линованной бумаге, несколько шариковых ручек и пачка влажных салфеток. И впрямь священный Грааль!
— Каким образом? — только и сказал Карл, уже прикидывая мысленно, нужно ли передать это сначала полицейским техникам для исследования.
— Сперва я побывал у Хелле Андерсен, — донесся откуда–то издалека голос Ассада, — и ее, конечно, не было дома. А когда она пришла, я показал ей фотографию Даниэля Хейла, но она сказала, что не помнит такого лица.
Карл не отрывал глаз от кейса и его содержимого. «Терпение, — говорил он себе мысленно. — Рано или поздно дойдет дело и до кейса».
— Уффе присутствовал, когда приходил человек с письмом? Ты не забыл об этом спросить? — вставил он, чтобы вернуть Ассада к нужной теме.
— Да. — Тот кивнул. — Она сказала, что он все время стоял с ней рядом. Он был очень заинтересован. Всегда выходил на звонки.
