Карл начал просматривать папку с конца. В каждом из пластиковых кармашков помещались негативы целой пленки, но в последнем лежало всего пять снимков. На них четко виднелась написанная аккуратным почерком дата: «1/3 2002 М. Л».
— Ты фотографировал ее накануне того дня, когда она исчезла?
— Да. Ничего особенного. Просто несколько снимков, сделанных во дворе Риксдага. Я поджидал в воротах.
— Поджидал, когда она выйдет?
— Она или еще кто–нибудь из фолькетинга. Если бы ты знал, сколько занятных эпизодов я видел на этой лестнице! Надо только ждать, и в один прекрасный день — вот оно!
— Но в тот день, как я вижу, ничего забавного не случилось.
Карл вынул из папки пластиковый кармашек и положил на стеклянную подставку с подсветкой. Значит, снимки были сделаны в пятницу, перед тем как Мерета уехала домой. Накануне ее исчезновения.
Он нагнулся над негативами.
Да, тут отчетливо видно — под мышкой у нее кейс.
Карл покачал головой. Просто невероятно! Первый же снимок, и сразу то, что он искал! Вот оно доказательство — на негативе, белым по черному. Мерета уехала с кейсом. Тем самым — старым, потрепанным, с царапиной, все совпадало.
— Можно мне взять это на время?
Фотограф снова отхлебнул из горлышка и отер губы:
— Я никогда не отдаю негативы из дома. Даже не продаю. Но мы можем снять копию. Я его просто отсканирую. Тебе ведь не обязательно идеальное качество.
Он втянул в себя воздух, захохотал и отхаркнул мокроту.
— Да, спасибо, копия меня вполне устроит. Счет можешь прислать на мой отдел. — Карл протянул фотографу визитную карточку.
Тот посмотрел на негативы:
— Нет, все правильно. В тот день не случилось ничего выдающегося. Но у Мереты Люнггор вообще ничего такого нельзя было поймать. Разве что летом в прохладную погоду торчащие под блузкой соски. За эти снимки мне неплохо заплатили.
Снова харкающий смешок. Хозяин лаборатории направился к небольшому красному холодильнику, непрочно стоявшему на железных банках из–под химикалий. Достав бутылку пива, он сделал движение, словно предлагал гостю выпить, но опустошил емкость еще быстрее, чем Карл успел отреагировать.
— Сенсацией стала бы фотография, на которой она была бы заснята с каким–нибудь любовником, — сказал Йонас, пытаясь найти, чем бы еще залить жажду. — За несколько дней до этого мне показалось, что я ее подловил.
Захлопнув холодильник, он взял папку и пролистал кармашки немного вперед:
— Ну, зато вот тут есть фотография Мереты, беседующей в кулуарах фолькетинга с несколькими представителями Датской партии. С этих негативов я даже снял контактные копии. — Он ухмыльнулся. — Я заснял это не ради того, чтобы увековечить беседующих, а ради той, что стоит на заднем плане. — Он указал на даму за спиной у Мереты. — В таком формате это не очень хорошо видно, но ты потом посмотри, когда получишь увеличение. Она же была по уши влюблена в Мерету Люнггор, эта ее новая секретарша.
Карл наклонился, чтобы рассмотреть поближе. Да, это действительно была Сёс Норуп. Совершенно неузнаваемая — если сравнить с тем, какой она выглядела под бдительным оком своей сожительницы в Вальбю. В совершенно ином настроении.
— Я, конечно, не знаю, было ли между ними что–нибудь или это только секретарша была не той ориентации. Может, этот снимок когда–нибудь и даст какой–то прибыток? — произнес он, переходя к следующему кармашку с негативами. Вот он! — Хесс ткнул влажным пальцем в пластиковую упаковку. — Я же помнил, что это было двадцать пятого февраля, в день рождения моей сестры. Я еще подумал, что сделаю ей какой–нибудь хороший подарок, если эта фотография окажется золотым дном. Вот, смотри.
Он вынул пластиковый пакетик и положил на подсвеченную поверхность:
— Вот они, те кадры, о которых я говорю. Тут она стоит на ступенях Кристиансборга и разговаривает с каким–то мужчиной. — При этих словах Хесс ткнул в верхнюю фотографию. — Взгляни на этот снимок. Тут же сразу видно, что она взволнована. Что–то такое в глазах, отчего сразу понимаешь, что ее затронуло.
Он протянул Карлу лупу. И как можно что–то такое разобрать на негативе? Вместо глаз на нем два белых пятна.
