— Остался ли где–нибудь отчет об этой встрече?
— Да, отчет должен быть. Я не знаю, был ли он распечатан, но можно поискать в компьютере прежнего секретаря Мереты Люнггор.
— А он еще существует? — спросил Карл, не веря своим ушам.
Женщина из секретариата улыбнулась:
— Мы всегда оставляем старые жесткие диски, когда переходим на новую систему программного обеспечения. Когда мы перешли на Windows ХР, пришлось заменить по меньшей мере десять дисков.
— Ваши компьютеры не объединены в сеть?
— Сеть тоже есть, но тогда секретарь Мереты и еще несколько человек не были к ней подсоединены.
— Паранойя, что ли? — Он улыбнулся девушке.
— Может, и паранойя.
— И вы попробуете раздобыть мне этот отчет?
Она опять кивнула.
Тогда Карл обратился к остальным присутствующим:
— Одного из участников звали Даниэль Хейл. По слухам, они с Меретой почувствовали интерес друг к другу. Найдется ли среди вас кто–нибудь, кто способен это подтвердить или дополнить?
Несколько человек начали переглядываться. Значит, опять в точку. Вопрос в том, кто захочет ответить.
— Я не знаю, как его звали, но видела, как она разговаривала у нас в Снапстинге с каким–то незнакомым мужчиной. — На этот раз слово взяла политический лидер — волнующего вида телегеничная молодая женщина с твердым характером, которую со временем, вероятно, ожидал какой–нибудь важный министерский пост. — Она, кажется, очень обрадовалась, встретив его внизу. Когда Мерета потом за столиком разговаривала с докладчиками по здравоохранению от социалистов и радикального центра, то казалась несколько несобранной. Думаю, многие обратили на это внимание.
— Потому что обычно Мерета вела себя иначе?
— Думаю, тогда впервые случилось, чтобы Мерета отводила глаза. Да, это было очень необычно.
— Мог ли этим человеком быть Даниэль Хейл?
— Не знаю.
— А кто–нибудь другой знает?
Все замотали головами.
— Как бы вы описали этого человека? — спросил Карл у говорившей.
— Его наполовину скрывала колонна, но он был стройный, загорелый и хорошо одетый мужчина.
— А возраст?
Она пожала плечами:
— Думаю, наверное, немного постарше Мереты.
Стройный, хорошо одетый, немного постарше Мереты. Если бы не загар, описание подошло бы к любому из мужчин в этом кабинете, включая самого Карла, если отвлечься от пяти–или десятилетней разницы в возрасте.
— Вероятно, после Мереты осталось довольно много бумаг, которые, как я себе представляю, нельзя было просто взять и передать ее преемнику, — сказал Карл, кивнув в сторону Биргера Ларсена. — Я имею в виду еженедельники, записные книжки, рукописные заметки и прочее в этом роде. Все это просто выбросили? Никто же не знал, не вернется ли Мерета.
И опять отреагировала женщина из секретариата:
— Что–то забрали полицейские, что–то выбросили. Не думаю, чтобы еще много осталось.
— А как насчет ее еженедельника? Куда он делся?
Она пожала плечами:
— Во всяком случае, тут его не было.
Здесь вмешалась Марианна Кох.
— Уходя с работы, Мерета всегда забирала еженедельник с собой. — Нахмуренные брови девушки не допускали возражений. — Всегда, — подчеркнула она решительно.
— Как он выглядел?
— Самый обыкновенный еженедельник. Маленькая потертая книжечка в рыжевато–коричневом кожаном переплете. Планирование, встречи, заметки для памяти и телефоны — все под одной обложкой.
— Насколько я знаю, его так и не нашли. Приходится предположить, что он утонул вместе с хозяйкой.
— Я так не думаю, — тотчас же откликнулась секретарша.
— И почему же?
— Потому что Мерета всегда ходила с маленькой сумочкой и еженедельник в ней просто бы не поместился. Она почти всегда убирала его в кейс, а кейса точно не могло быть при ней на прогулочной палубе. Она же находилась в отпуске, так зачем ей было брать его с собой? В машине ведь его тоже не оказалось, да?
Карл помотал головой — насколько он помнил, кейса там не нашли.
Кризисную психологиню с хорошенькой попкой Карлу пришлось прождать очень долго, и в конце концов он почувствовал себя немного не в своей тарелке. Если бы она пришла вовремя, он бы пустил в ход свое врожденное обаяние, но сейчас, после двадцати минут мысленных репетиций своих реплик и соответствующих улыбок, сдулся, как воздушный шарик.
