Мерета не думала, что он ограничился только этим. И все же ее глубоко потрясло, когда она услышала, как он использовал Даниэля Хейла, чтобы подобраться к ней, занял место этого человека, а потом его убил. Даниэль Хейл не сделал Лассе ничего плохого — просто стал для него лишним свидетелем. То же самое относилось и к Деннису Кнудсену, его помощнику. Так уж вышло, что и этого тоже пришлось убить. Лассе говорил об этом совершенно невозмутимо.
«Боже мой! — шептала она сама себе. — Сколько же людей пострадало из–за тебя, хотя ты об этом ничего не знала?»
— Отчего же ты меня просто не убил, скотина? — крикнула она, глядя на иллюминатор. — У тебя же была возможность. Ты ведь сказал, что наблюдал за нами с Уффе. Почему ты просто не зарезал меня, когда залезал ко мне в сад? Ведь ты же залезал туда, правда?
Наступила секундная пауза. Затем он произнес очень медленно — так, чтобы она могла прочувствовать всю глубину его цинизма:
— Во–первых, это было слишком легко. Твои мучения должны были происходить у нас на глазах так же долго, как длились наши страдания. Кроме того, милая Мерета, я хотел до тебя добраться. Видеть тебя беззащитной. Я хотел, чтобы ты прочувствовала это до глубины души. Ты должна была полюбить этого Даниэля Хейла, чтобы затем научиться его бояться. Ты должна была отправиться в свою последнюю поездку с Уффе с ощущением, что по возвращении тебя ждет дело, которое еще не разрешилось. Чтобы ты знала: для меня в этом было особое удовольствие.
— Ты просто болен, у тебя голова не в порядке!
— Болен, говоришь? Для меня ничто не сравнится с тем днем, когда я узнал, что моя мать обращалась в Люнггоровский фонд за помощью, чтобы она могла после больницы вернуться к себе домой. И оттуда она получила отказ на том основании, что, согласно уставу фонда, он предназначен исключительно для оказания помощи прямым потомкам Лотты и Александра Люнггор. Она просила у вашего паршивого фонда всего лишь сто тысяч крон, а они отказали, хотя знали, кто она такая и что ей пришлось пережить! Поэтому ей еще несколько лет пришлось провести в лечебных учреждениях. Понимаешь теперь, за что она тебя так ненавидит, корова ты балованная? — Психопат за стеной расплакался. — Паршивые сто тысяч крон! Что для тебя и для твоего брата сто тысяч? Все равно что ничего!
Она могла бы сказать, что ничего не знала об этом. Но долг был уже оплачен. Оплачен с лихвой.
В тот же вечер Лассе и его брат установили камеры наблюдения и включили прожекторы. Две ослепительно яркие лампы превратили ночь в день, выставив темницу во всем ее фантастическом безобразии, которого раньше Мерета не могла себе даже представить. Подробности оказались жуткими. Смотреть в лицо собственному унижению было слишком ужасно, и первые сутки она предпочитала сидеть с закрытыми глазами. Место казни было выставлено напоказ, но приговоренная к смерти предпочла тьму.
Потом они протянули провода к обоим иллюминаторам и подключили их к взрывателям, которые в случае так называемых чрезвычайных обстоятельств должны были вынести стекла. И наконец, притащили баллоны со сжатым кислородом и водородом, а также «горючими жидкостями», расставив их под дверью.
Лассе объявил, что все готово. После того как Мерету разорвет изнутри, они собирались пропустить ее тело через компостную мельницу, а затем взорвать всю эту дрянь, чтобы она взлетела на воздух. Взрыв будет такой, что его услышат на много миль вокруг. На этот раз страховая компания не отвертится от выплаты. Такого рода несчастный случай нужно только хорошенько подготовить и надежно скрыть все следы.
«Обещаю вам, что у вас ничего не получится», — мысленно ответила на это Мерета и стала продумывать план мести.
Спустя несколько дней она уселась на корточки спиной к окнам и принялась выцарапывать щипцами черточки на бетонном полу. На эту работу потребуется несколько дней, а щипцы наверняка придут в негодность. Значит, чтобы проколоть вены, придется использовать зубочистку. Но ей это было все равно — какая разница, чем убить себя?
Царапать бетон пришлось не два–три дня, а почти неделю, но борозды получились достаточно глубокими, чтобы пережить любые катаклизмы. Она присыпала их пылью и сором, скопившимся по углам. Букву за буквой. Когда сюда придут дознаватели страховой компании для установления причины пожара, то на пепелище они обязательно обнаружат хотя бы несколько слов, а затем наверняка докопаются и до всего смысла послания. Оно гласило:
