Я начал так: «Сахарный диабет, по сути, является заболеванием системы внутренней секреции, а также связан с нарушением обмена веществ. Заболев, человек начинает много есть, много пить, часто мочится и одновременно все больше худеет».
Чжан Сань заволновался: «Это серьезная болезнь? Нужно экстренное лечение?» Я ответил, что раз уж диабет настиг его, то остаток жизни придется провести с ним, что ничего хорошего, конечно, в этом нет. Но болезнь можно держать под контролем. Для успешного лечения важно, чтобы пациент помог врачу сделать так, чтобы содержание сахара у него в крови снизилось до нормы. Если удастся взять сахар под контроль, то никаких осложнений быть не должно, в крайнем случае удастся оттянуть их появление. В противном случае осложнения неизбежны, а с ними бороться уже труднее, тем более, что они могут угрожать жизни.
Когда я давал свои пояснения, то старался говорить, как можно более доступным языком, однако остался в неведении, дошли ли до них мои слова. Тем не менее, я знал, что сказал им главное: они должны помочь мне. Лечение состояло в неукоснительном выполнении трех пунктов: своевременный прием лекарств, сознательное ограничение себя в пище, занятия физкультурой.
Ли Сы, вернувшись домой, долго не мог прийти в себя, переживал так, что несколько ночей не спал. Жена спросила его, что его так мучает. Ли Сы рассказал ей все, как есть. О том, что врач велел ему каждый день принимать лекарства, съедать не больше 250–300 г пищи в день, самостоятельно ежедневно определять количество содержащегося в моче сахара, раз в месяц ходить в больницу сдавать кровь…
Выслушав его, жена сказала, что с этого момента берет все на себя: контроль за своевременным приемом лекарств, его трехразовое питание, разработку меню. Ли Сы не хотел, чтобы ежедневный анализ на содержание сахара в моче тоже делала жена, но она только отшутилась. Лечение диабета у Ли Сы стало делом всей семьи первостепенной важности. Несколько лет пролетели, как один день, а состояние больного оставалось абсолютно стабильным. За пять лет у него не возникло никаких осложнений.
Не так все складывалось у Чжан Саня. Когда в тот же день он вернулся из больницы и рассказал жене о вердикте врача, она только надула губы: «Глядя на тебя, никогда и не скажешь, что ты чем-то болен. Не слушай ты болтовню этих врачей. Они специально наговорят невесть чего, лишь бы побольше взять с пациента!»
Надо сказать, что на людях Чжан Сань был довольно резок, а на самом деле являлся типичным подкаблучником. Для него слово жены было священно. Выслушав ее, он подумал немного и решил, что она по большому счету права.
Да и взять его самого: ест, ходит, работает, если возьмется за дело, то половину свиной туши запросто на плече унесет. И разве это ничтожное недоразумение может сколько-нибудь повлиять на его жизнь?! А этот запрет на полноценное питание? Да это просто издевательство какое-то. И Чжан Сань сам себе сказал: «Пусть я лучше лопну, чем умру от голода».
Все эти годы Чжан Сань раз в два-три месяца приходил в больницу за лекарствами, иногда вспоминал о них и тогда принимал 2–3 таблетки, а если забывал, то пропускал по 3–5 дней. Два года назад Чжан Сань заметил, что стал хуже видеть, предметы стали как-то расплываться. Он подумал про себя, что в сорок с небольшим еще не пришло время старческой дальнозоркости. Однако еще через некоторое время глаза как будто стала застилать какая-то пелена. Чжан Сань пошел к окулисту и узнал, что это катаракта, вызванная сахарным диабетом. Еще через некоторое время Чжан Сань стал ощущать, что у него немеют руки и ноги. Иногда их жгло, как будто огнем, а иногда казалось, будто по всему телу бегают муравьи и больно кусают. Невропатолог, к которому пришел наш герой, сказал, что это неврит, тоже следствие сахарного диабета, и отправил его сначала лечить диабет. Через некоторое время ноги стали болеть так, что Чжан Сань не мог ходить, а вечером, когда боль становилась совсем невыносимой, он просто не мог спать. Как говорит сам больной, было больно так, что он готов был умереть. Это еще не все. В прошлом месяце у Чжан Саня стали гноиться пальцы ног, появились открытые язвы. Причем, никакие лекарства не помогали их заживлению. Вскоре раны почернели. Вердикт врачей был неутешительным: ткани омертвели, и пальцы подлежат ампутации.
