Цигун и жизнь, 1998 № 02 - страница 31

Наступает суббота. Все готовятся к карнавалу, завершающему слет. Вечером, после захода солнца, вокруг большого костра участники слета водят хороводы, игры, пляски, поют песни. Карнавал длится почти до рассвета.

Приходит пора возвращаться домой, но никому не хочется уезжать из этого “Жизнеграда”. За неделю люди подружились, стали близкими друг другу. Обмениваются телефонами, адресами, и потихоньку пустеет Красная Поляна, лишь немногие остаются, чтобы провести здесь еще несколько дней.

Осенью мне довелось встретиться с человеком, который стоял у истоков этих ежегодных слетов на Красной Поляне, — Львом Романовым, сотрудником института молодежи, руководителем центра “Молодая семья и сознательное родительство”. Это ему принадлежит идея “Жизнеграда” как “природно-материального информационно-технологического комплекса, обеспечивающего естественную здоровую среду обитания и социализации, освоения жизнеспособного поведения, природной и культурно-экологической уникальности Родины, морально-этических норм жизни”.

Если у читателей есть вопросы, предложения или желание участвовать в практической работе центра или побывать на Красной Поляне во время слета, звоните Льву Ефимовичу Романову по телефону: (095) 501-19-96.

Ван Вэймин

Я, любитель цигун, родился в семье, в которой каждый из членов был последователем своего вероучения: отец ежедневно медитировал, мать по утрам и вечерам возжигала благовония и молилась Будде, младший брат отца читал заклинания и делал магические надписи, мой старший брат постоянно рассказывал, как во имя спасения людей был распят Иисус. Это пробудило в моей детской душе большое любопытство. Ранняя смерть матери заставила меня задуматься над вопросом об истоках жизни и ее конце, о том, что есть жизнь и смерть, почему жизнь заканчивается смертью. Эти вечные и неразрешимые проблемы глубоко запали в мою неокрепшую душу. Я окончил школу и поступил в университет, получил хорошее образование, но так и не нашел решения загадки человеческой жизни и смерти. Это предопределило мою дальнейшую стезю — я стал работать в научно-исследовательском институте и заниматься вопросами философии и религии. Прочитав массу трудов западных и восточных философов, я вроде бы обрел ясность, но ее нельзя было назвать полной. Я продолжал поиски.

Меня всегда обескураживала ранняя смерть талантливых людей.

Ведь человек, долгое время накапливающий знания, обязательно должен передать их потомкам. Только так можно избежать в жизни ложных путей и достичь каких-либо целей. Но то тут, то там постоянно слышишь: “Такой-то скоропостижно скончался”, “Нас постигла невосполнимая утрата” и т. д.

Я занялся вопросами продления жизни и долголетия и с головой ушел в даосские классические трактаты: “Учжэньбянь”, “Цаныунци”, “Яоцзин”, “Чжан Саньфэн” и др. Меня интересовало все, что связано с “пестованием жизни”, с методиками оздоровления. Я сам попробовал их на практике и, ощутив их действенность на себе, стал пропагандировать. Начиная с 1984 г., я опубликовал целый ряд статей по этим вопросам в различных изданиях. Многие из них получили высокую оценку.

Несмотря на свой возраст, а мне в этом году исполнилось 80 лет, я по-прежнему активно занимаюсь общественной деятельностью. В прошлом году на майские праздники участвовал в церемонии, посвященной созданию Международного университета цигун в г. Эмэй пров. Сычуань. Там я узнал о существовании методики “сто побегов лотоса” (бай тунляньхуа) и познакомился, а позже подружился с мастером Вэй Линъи. Так я стал сотрудником Международного университета цигун, где по сей день преподаю филологию.

Параллельно с преподаванием я продолжаю заниматься цигун. Главной причиной моей дружбы с мастером Линъи стало то, что я буквально влюбился в его методику. Чего стоят только сами упражнения — “разведение облаков”, “разбрасывание цветов”, “игра с водой”, а позы — “могучий орел расправляет крылья”, “полет стрелы на тысячу ли”, “свежий ветер качает лотос”, “хрустальные капли росы”. Вся методика настолько красива, что не передать словами. Благодаря ей действительно возвращается молодость, а старость отступает.