Следует помнить, что Хрущёв пребывал в отставке, контакты с ним не то чтобы совсем запрещались, нет. Но не поощрялись. Мало ли как повернёт политика? И потому магнитофонные плёнки прятали и перепрятывали, то же делали с переведённым на бумагу текстом. Конечно, и в этих прятках была отчасти игра: пожелай власть любой ценой остановить процесс мемуарописания, остановила бы моментально. Но любую цену платить не хотелось. То ли не видели в том нужды, то ли не верили, что из затеи Хрущёва получится толк.
История с публикацией воспоминаний Хрущёва представляет собой странный кафкианский детектив. Масса уловок и хитросплетений там, где они, казалось бы, совершенно излишни.
Воспоминания Хрущёва интересны тем, кому интересна история СССР. Рецептов, как стать вождём, в них нет. Тайна приоткрывается не в собственно мемуарах, а в том, как эти мемуары были созданы. Хрущёв, уже не обладая политической властью, пребывая в отставке, фактически в опале сумел подчинить своей воле людей, которые, рискуя если не жизнью, то карьерой, покоем и благополучием, прокладывали путь мемуарам от замысла к плёнке и от плёнки до книги. Задаться целью и найти людей, готовых ради воплощения этой цели поступиться личными интересами, – вот главный атрибут вождя. Можно ли развить этот атрибут, или с ним нужно родиться – другой вопрос.
Никита Сергеевич успел при жизни увидеть книгу своих воспоминаний, правда, лишь на английском языке. В России воспоминания вышли в 1999 году, двадцать восемь лет спустя после смерти Хрущёва. Любой желающий без труда может прочитать их. Мир от мемуаров не перевернулся, хотя он уже столько раз переворачивался, что разом больше, разом меньше – кто заметит?
К оглавлению
Дмитрий Шабанов: Конкуренция или контроль?
Дмитрий Шабанов
Опубликовано 14 июня 2012 года
Как должна быть устроена система, чтобы её функционирование было оптимальным? Этот вопрос весьма непрост. Мы значительно лучше прослеживаем логические цепочки, чем анализируем взаимодействие комплекса факторов. Мир вокруг нас населён системами, раз за разом показывающими контринтуитивное, противоречащее нашим ожиданиям поведение.
Важным свойством многих систем вокруг нас является их иерархичность, «вложенность» друг в друга. Организмы, как системы, состоят из подсистем (клеток) и являются частью надсистем (популяций). Экономика страны (система) состоит из отдельных домохозяйств и предприятий (подсистем) и является частью мировой экономики (надсистемы). На каждом из этих уровней может идти и перебор желаемых состояний всех этих систем, и отбор самих систем.
Не вполне понятна разница между отбором систем и перебором состояний? Неудачные предприятия и даже неудачные национальные экономики могут попросту исчезать. Другие, более успешные системы того же уровня могут поглощать принадлежащие неудачникам ресурсы. А мировая экономика – она одна. Она не заменится другой, но она проходит через ряд сменяющих друг друга состояний. Мы пытаемся удержать её в хороших состояниях и уводить от плохих – если б только она прислушивалась к нашим желаниям.
Представьте себе спящего человека. Пока всё хорошо, он лежит неподвижно. Затекла нога, задралось одеяло, колет бок хлебная крошка, укусил комар – и спящее тело приходит в движение, пытаясь устранить источник беспокойства. О, теперь хорошо...
Между отбором систем и перебором их состояний много общего, хотя они представляют собой два разных уровня оптимизации. Перебор состояний проще. Отбор систем, которые, в свою очередь могут перебирать состояния, – более сложное, двухуровневое явление.
В этой колонке я хочу показать подобие типов иерархических систем, к которым относились многоклеточные системы, возникавшие в ходе биологической эволюции, и экономические системы, результат социальной эволюции. Их эффективность очень зависит от того, как они устроены и как соотносятся цели системы и подсистем. Иногда таким системам помогает Невидимая Рука, открытая Адамом Смитом; иногда ему мешает Невидимая Нога, обнаруженная Германом Дейли.
Носителем всех проявлений феномена жизни
