Эйнштейн (если это был он) не сказал, что воображение заменяет знание. Конечно, прежде чем начать моделировать какую-то ситуацию, её так или иначе прокручиваешь в голове, то есть именно воображаешь. Но потом всё равно требуется более тщательный подход, невозможный без многочисленных знаний. Со мной самим так бывало неоднократно (по мелочи, конечно, ибо далеко не Эйнштейн): воображаешь некоторую задачу, примерно представляешь способ решения, начинаешь считать... И работа в итоге выходит не только с ожидаемым выводом, но и с частицей «не» перед ним. Потому что в исходном «воображариуме» в чём-то ошибся, где-то слишком упростил и — самое главное — чего-то не знал, пока не взялся за проблему как следует.
Ещё одна мудрая мысль (не знаю, кто автор), толкование которой выводит меня из равновесия: ваше исследование ничего не стоит, если вы не можете его объяснить первому встречному (возможны и иные варианты). К нему тоже охотно прибегают любители создавать новые физические теории лопатами и вилами. Квантовую механику объяснить сложно — значит, она ничего не стоит. А моя теория ауры и астральных биоэнергетических полей проста и наглядна. Действительно: чем проще загрузить первого встречного — аурой или дираковским вакуумом?
Но имелось-то в виду другое: всего лишь умение рассказать о своей работе без формул, графиков и прочих спецсредств. Это действительно очень важно: иметь в голове некий образ своей работы, который можно было бы внятно описать, размахивая руками. Но этот образ должен появляться после приобретения знания и в результате приобретения знания, а не до и уж никак не вместо.
Если же воспринять это высказывание в буквальном смысле, получается ерунда. Что значит: объяснить первому встречному? Это должен быть заинтересованный первый встречный, который меня сам спросил, или я должен просветить выхваченного из толпы юношу, спешащего на свидание? Нужно при этом уложиться в пять минут или можно усадить его за парту и пять лет читать лекции?
Нильс Бор, говорят, как-то в запальчивости спросил: «Достаточно ли безумна эта теория, чтобы быть верной?» Это известнейшее утверждение тоже приобрело авторитет заповеди. Чего уж греха таить, профессиональные учёные не всегда вежливо отзываются о творчестве своих самодеятельных коллег и, прочитав очередной опус о неозвёздах и светоносных вихорьках, говорят коротко: «Это бред!» Чем изрядно радуют автора, вполне готового к этому вердикту и даже согласному с ним. Ведь Бор говорил, что верная теория должна быть безумной!
Бывают переломные моменты, когда, что называется, меняется парадигма, меняется язык описания мира. И теория, написанная новым языком, с точки зрения старого языка видится безумной. Но именно теория, а не просто любой безумный текст! Наши представления, конечно, сильно изменились со времен Галилея и Ньютона, но разница между научной теорией и художественным эссе (хотя бы и с применением научных слов) сохранилась. И Бор, говоря о безумии, имел в виду именно сумасшедшую новизну языка, а не генеральное безумие подхода.
Конечно, уместно спросить: а кто я, собственно, такой, чтобы толковать и критиковать высказывания великих людей? Ведь не разъясняли мне ни Бор, ни Эйнштейн, что именно они хотели сказать. Поэтому уточню: я предполагаю, что в этих высказываниях имелось в виду то, о чём я написал. Но на самом деле неважно, что они имели в виду, и неважно, что я об этом предположил. Физические законы работают не потому, что они освящены авторитетом авторов. Они просто работают. Точно так же не должны освящаться авторитетом авторов и изящные внефизические высказывания.
К оглавлению
