Честно говоря, я пока понятия не имел, с чего начать расследование, но с умным лицом сказал:
— Понятно. — Потом, потерев подбородок, с видом мыслителя поинтересовался: — Скажите, а не было ли на столе чашки с кофе или воды, которую ваш супруг мог бы выпить и отравиться или, может быть, фрукты какие-нибудь стояли?
Дамочка прикусила губу, секунду раздумывала, а потом выдала ответ:
— Нет, кроме ноутбука, на столе ничего не было.
— Понятно, — снова сказал я, теребя мочку уха. — Я бы хотел поговорить с охранником, может быть, он что-то знает?
— Этот? — презрительно скривила губы дамочка, указав пальцем за стену, за которой в фойе находился пост охраны. — Сашка еще тот тормоз. Не-ет, — она качнула головой, — в тот день Костя стоял. Он завтра Сашу сменит.
— Хорошо, тогда подойду сюда завтра и поговорю с охранником, — пообещал я. — Только вам придется предупредить его относительно моего желания побеседовать с ним. Надеюсь, Константин не откажется ответить на пару моих вопросов?
— Нет, конечно, он парень хороший, не откажет, я его обязательно предупрежу, — заверила Аверьянова и неожиданно с истеричными нотками воскликнула: — Черт побери, я не могу здесь находиться! Как захожу в студию, так сразу вижу лежащего на полу Арсения! — И вдруг безо всякого перехода она уже как-то мягко сказала: — Вам, наверное, деньги нужны для расходов, и вообще, не мешало бы обговорить цену, за которую вы согласитесь заниматься моим делом.
— Пока ничего не надо. Если потребуется, я потрачу свои деньги, а вы потом мне их возместите. Потому что я понятия не имею, во сколько встанет вам это расследование.
С тоской огляделся по сторонам. Какого лешего я сюда приперся? Пинкертон доморощенный. Даже если бы здесь и были какие-то следы, отпечатки или иные улики, их давно уже стерли, смыли, унесли, уничтожили. Миновал-то уже целый месяц. Да и вообще, прежде чем приступать к расследованию этого дела, нужно знать: действительно ли Арсения убили или он умер от сердечной недостаточности в полном соответствии с данным заключением судмедэкспертизы.
Полезно, оказывается, иной раз порассуждать. Я, кажется, понял, где и как можно узнать, отчего умер Арсений Аверьянов.
— Вы получали свидетельство о смерти в загсе, правильно? — быстро спросил я.
— Да, — удивленно ответила Аверьянова, — только какое это имеет отношение к убийству моего супруга?
— Давайте вопросы пока буду задавать я, — мягко попросил я женщину. — А то мы так с вами будем долго ходить вокруг да около.
— Извините, — смутилась Аверьянова.
— Вы же в морг принесли справку о смерти, на основании которой вам и выдали свидетельство о смерти. Верно?
— Ну-у, да-а, — как-то неуверенно протянула дамочка, очевидно, не очень-то хорошо помня детали тех, месячной давности, трагических событий. — Я была в таком ужасном состоянии, — вспоминая, она закатила глаза к потолку и медленно проговорила: — Мне справку в морге выдали, и я ее повезла в загс. Все верно, — опустив было взгляд на то место, где когда-то лежал мертвый Арсений, молодая женщина стихла.
— А вы не помните фамилию человека, который выдавал вам справку? — спросил я, очень надеясь, что память у Екатерины отличная. Увы…
— Нет, не помню, — как-то виновато ответила Аверьянова.
— Жаль, — проговорил я разочарованно. — А морг какой?
— При двести пятидесятой больнице, — твердо ответила дамочка.
— Отлично! — воскликнул я и, сконфузившись, поправился: — Отлично, что помните…
— Поняла, — криво ухмыльнулась Катя.
— Ладно, пойдемте отсюда, — я двинулся к двери. — Мне нужно проехать в этот морг.
— И я с вами, — неожиданно заявила молодая женщина.
Я остановился и удивленно глянул на нее.
— А вам зачем ехать? Вы заказчик — я исполнитель, вам необязательно следовать за мной во время моих поисков.
— Ну-у, — замялась дамочка, — во-первых мне интересно, что вам удастся узнать в морге, а во-вторых, я могу вам помочь найти нужного врача.
Действительно… Пусть едет, делать ей, видимо, все равно нечего.
— Ладно, двинулись, — согласился я и, выходя из фотостудии, толкнул дверь, открывая ее.
