— Да, жалко парня, — не обращая внимания на вопли бывшего охранника, сказал солдат. — Вот ведь не повезло. Моя бы воля, я бы его отпустил. Но жизнь дается нам всего один раз, и я хотел бы прожить её так, чтобы потом не было мучительно больно за один-единственный глупый поступок.
Тимиуки остановились у боковой двери, открыли её и впихнули провинившегося охранника в тюремную камеру.
— Ты посиди здесь, а мы пока подумаем, — сказал солдат и, захлопнув дверь, закрыл её на засов.
Конвойные, посмеиваясь, прошли мимо мимикра, который распластался по стене, и быстро удалились из коридора. Когда их шаги стихли, Фуго отлепился от стены, принял привычную для него форму валуна и призадумался. План возник у него ещё по дороге в тюремную камеру, но его необходимо было обдумать и обсудить с бывшим охранником.
— Эй, смертничек, — прижавшись к двери, зашептал мимикр в щель. — Ты меня слышишь?
— Кто это? — из-за двери спросил тимиук.
— Это я, тот самый пленник, из-за которого ты сюда попал. У меня к тебе важное дело.
— Чтоб ты сдох! — услышал Фуго. — Чтоб твои родственники до десятого колена рождались с тремя ногами! Чтоб в твоем доме…
— Успокойся, у меня нет дома, — перебил его мимикр и, подумав, добавил: — И ног тоже нет. Так что свои глупые проклятья прибереги для Великого Полководца и вашего священного трубирана. Вообще-то я хотел тебе помочь, выпустить отсюда, но сейчас что-то засомневался. Очень уж ты тупой. Ладно, пойду пожелаю трубирану приятного аппетита.
— Освободить? — быстро проговорил пленник. — Я согласен! Я даже дам тебе денег.
— Мне не нужны твои деньги. Я выпущу тебя из камеры, но с одним условием: ты поможешь мне освободить моего друга, которого сам же сюда и притащил.
За дверью на некоторое время воцарилась тишина. Затем тимиук тяжело вздохнул и ответил:
— Хорошо, я согласен. Открывай дверь.
— Не торопись, — сказал Фуго. — Вначале поклянись своими родственниками до десятого колена, что ты это сделаешь, и только потом я открою. А то я вас, тимиуков, знаю: наобещаешь с три короба и сбежишь.
— Эй, — послышался голос из-за соседней двери, — освободи и меня. Я помогу тебе чем угодно, сделаю для тебя все, что скажешь.
— Послушай, выпусти и меня, — услышал Фуго из-за двери напротив. — Я поклянусь родственниками до двадцатого колена. Могу даже поклясться здоровьем Великого Полководца.
— О, да здесь запасы еды для трубирана на целый месяц, — удивился Фуго. — Ладно. Сейчас я не могу всех вас освободить. Вы же расползетесь по дворцу как тараканы. Кого-нибудь увидят, поднимут тревогу, и мы не сможем вызволить моего друга. Обещаю: как только он окажется на свободе, я вернусь и открою вам двери. Так что просите своего товарища, чтобы он поскорее мне помог.
— Там сидят государственные преступники, — пробурчал бывший охранник в щель.
— Слышали? — громко спросил мимикр. — Он говорит, что все вы государственные преступники и вас нельзя освобождать.
— А он кто? — зашумели в камерах.
— Чей бы скалапот мычал, а его б молчал. Меня посадили только за то, что я задел тележкой карету Великого Полководца.
— А я вообще не знаю, за что сижу, — раздался голос из дальней камеры. — Кто-то где-то что-то сказал, а арестовали меня.
— Они такие же преступники, как и ты, — сказал Фуго бывшему охраннику. — Видно, арест тебя ничему не научил. Это не они преступники, а ваш Великий Полководец — бандит и живоглот. — В коридоре тут же повисла напряженная тишина. Похоже, такие крамольные речи в стенах этого дворца не велись со дня его постройки. — Ладно, мы теряем время. Клянись своими родственниками, и пойдем. А то я возьму в помощники кого-нибудь другого.
— Клянусь, — моментально выпалил приговоренный тимиук. — Клянусь всеми своими предками до десятого колена.
Мимикр с трудом отодвинул тяжелый засов и на всякий случай распластался по стене. Тимиук открыл дверь, осторожно высунулся и шепотом спросил:
— Эй, где ты?
— Здесь. Я здесь. Давай выходи, — ответил мимикр, но охранник вдруг нырнул опять в камеру, захлопнул дверь и громко забормотал:
— Там никого нет! Это дух! Злой дух убитого трубирана!
Фуго принял прежний вид, подкатился к двери и раскрыл её настежь.
