— А без него я в этот лес ни за какие коврижки не пошел бы, проворчал мимикр. — Сам затащил нас сюда, вот пусть и охраняет.
— Тебя я охранять отказываюсь, — откликнулся Цицерон. — Если появится ещё какой-нибудь хищник, я сам тебя к нему в пасть запихну да ещё проглотить помогу.
— Ты слышал?! — воскликнул мимикр. — И этот робот считает себя разумным, мирным существом! Мясорубка несчастная!
— Хватит! — закричал Алеша. — Все! Если вы сейчас же не помиритесь, мы дальше не пойдем! Вы же оба по отдельности такие умные и добрые, а ругаетесь как дикие тимиуки.
Комплимент и сравнение с дикими тимиуками сразу возымели действие, и мимикр уже более добродушно проворчал:
— А что я? Я ничего против него не имею. Машина как машина. Вполне полезный механизм. Я готов помириться, если он больше не будет меня оскорблять.
— Вот и пожмите друг другу руки, — обрадовался Алеша.
— Пожалуйста, — переминаясь с ноги на ногу, сказал Цицерон. — Я не против. Только что ему жать? У него и руки-то нету.
— Для такого дела он найдет руку, — сказал Алеша. — Фуго, протяни ему что-нибудь.
Мимикр для приличия помялся немного, затем подкатился к Алешиным ногам, потянулся вверх и буквально за две секунды принял точную форму земного мальчика, как две капли воды похожего на Алешу.
— Вот это да! — восхищенно проговорил Алеша.
— Циркач. Ладно, держи манипулятор, — робот протянул мимикру руку, и тот её осторожно пожал.
Лес, казалось, звенел от пения птиц и жужжания летающих насекомых. Через листву солнце достигало земли только в виде мелких зайчиков. Из-под ног беглецов постоянно выпархивали яркие, как игрушки, пернатые, выскакивали мелкие животные, а иногда и невидимые в листве зеленые змеи. Лес просто кишел живностью, но это не радовало, а скорее пугало Алешу и мимикра.
Наконец Алеша задал вопрос, который его давно мучил:
— А куда мы идем, Цицерон?
— Вперед, — бодро ответил робот, разрывая грудью колючие лианы. Сзади за нами идут тимиуки, значит, мы должны идти вперед.
— Но мы же не знаем, что там впереди, — не удовлетворившись ответом, сказал Алеша.
— Зато мы знаем, что позади нас, — ответил робот.
— А я уже вообще запутался, где перед, а где зад, — тяжело дыша, пропыхтел мимикр.
— Мы уйдем так далеко, что нас не найдут, — сказал Алеша. Он вдруг отчетливо представил себе, что они заблудились в этом дремучем тимиукском лесу, и у него задрожала нижняя губа.
— Не бойся, малыш. Когда мы уйдем от них подальше, мы спокойно повернем к реке, там построим плот и переберемся на другую сторону. А там уж до дома рукой подать. Главное — не дрейфь. Уж я-то умею ориентироваться на пересеченной местности.
Неожиданно они вышли к болоту, которое уходило и вправо и влево, насколько можно было разглядеть между деревьями. Алеша остановился и вопросительно взглянул на Цицерона.
— Что ты на меня так смотришь? — спросил робот. — Мне туда нельзя. Я знаю, что такое болото. Ты и моргнуть не успеешь, как от меня на поверхности воды останется одна мигалка. В общем, надо идти в обход, в глубь леса.
— Ой, заведешь ты нас, — запричитал мимикр. — И не увижу я больше никогда свою родную тетушку, и не будет у меня маленького домика на спокойной планете с теплым климатом. И не заведу я…
— А если мы заблудимся? — перебил его Алеша.
— Вы же со мной, а это то же самое, что и с компасом на руке. Так что вперед!
Они двинулись вдоль кромки темной воды, из которой густыми пучками торчали ярко-зеленые веники болотной травы. Кое-где на обсидиановой поверхности лесного болота виднелись крупные фиолетовые цветы, и над ними, словно маленькие вертолеты, кружились мохнатые жирные мухи. Цицерон с громким чавканьем вытаскивал ноги из сырой почвы и, чтобы как-то отвлечь своих спутников от мрачных мыслей, начал рассказывать:
— Однажды мы с твоим отцом попали в очень похожую переделку. Это было на планете Сарот, где-то в двенадцати световых годах от Земли. У нас сломался вездеход, и мы с Алексеем Александровичем решили идти пешком через джунгли. А там джунгли не этим чета: зверь на звере и зверем погоняет. Да все такие кровожадные. Только отвернешься, как тебя кто-нибудь за манипулятор — хвать. Мясокомбинат, да и только.
