– О чем же он рассказывал? – спросил Лянь Шу.
– Далеко-далеко, на горе Охотниц-прорицательниц, живут бессмертные. Кожа у них словно снег, красота подобна девичьей. Они вдыхают ветер, пьют росу, а зерном не питаются. Оседлав облака и воздух, управляя летящими драконами, странствуют за пределами четырех морей. Душевные силы у них сосредоточены, поэтому не бывает ни мора, ни болезней, урожай зерна всегда обилен. Я принял его за безумца и ему не поверил.
– Да, – заметил Лянь Шу. – Слепому не познать красоты орнамента, а глухому – звуков колокола и барабана. Но разве слепыми и глухими бывают лишь телесно? Бывают глухи и слепы разумом, как ты, судя по твоим словам. А человек с подобными свойствами рассматривает в единстве весь хаос, всю тьму вещей. Разве стал бы он трудиться над управлением Поднебесной, даже если бы люди его просили спасти от смуты? Такому человеку ничто не может повредить, он не утонет даже при потопе, когда вода поднимется до самого неба, не сгорит даже в великую засуху, когда расплавятся металлы и камни, обуглятся земля и горы. Из пыли и сора, оставшихся после него, можно сформировать таких, как Высочайший и Ограждающий. Разве согласится такой человек заниматься делами?!
Сунец приехал в царство Юэ торговать шляпами, а юэсцам шляпы не нужны[8], ибо они стригут волосы и татуируют тело. Высочайший правил народом Поднебесной и навел порядок в стране среди морей, а затем отправился навестить четырех учителей[9] на далекой горе Охотниц-прорицательниц. Но на юге от реки Фыншуй в глубоком уединении он забыл про свою Поднебесную.
Творящий Благо[10] сказал Чжуанцзы:
– Вэйский царь подарил мне семена тыквы-горлянки. Я посадил их и собрал тыквы, которые вмещают по пять дань[11]. Огромные, а что в них проку? Для воды и сои они оказались слишком хрупкими; разрубленные на ковши, они оказались слишком мелкими. Я решил, что они бесполезны, и их порубил.
Чжуанцзы ответил:
– Вы, конечно, не сумели придумать, что делать с огромными тыквами, как тот сунец, который обладал прекрасным снадобьем для рук, чтобы кожа на них не потрескалась. Пользуясь этим снадобьем, в его семье из поколения в поколение занимались промыванием шелковой пряжи. Об этом услышал чужеземец и предложил за рецепт сотню золотом. Собрав весь род на совет, сунец сказал:
– Из поколения в поколение мы промывали шелковую пряжу, но получали совсем немного денег. А сегодня за одно утро можем выручить сотню золотом. Давайте продадим ему снадобье.
Чужеземец получил рецепт и поведал о нем царю У. Когда же юэсцы оказались в тяжелом положении, царь У сделал владельца рецепта полководцем. Тот вступил с юэсцами зимой в морское сражение, разбил их наголову, отнял у них землю и получил ее в награду.
Снадобье было все то же, а воспользовались им по-разному: один с его помощью лишь промывал пряжу, а другой сумел получить землю.
Ныне у вас были тыквы-горлянки, вмещавшие по пяти даней. Зачем было печалиться, что ковши из тыквы мелкие? Почему бы не связать тыквы в большой плот и не плавать по рекам и озерам? Ах, как вы несообразительны!
Творящий Благо сказал:
– У меня есть большое дерево, которое называется Вонючий ясень. Его ствол распух от наростов и не поддается работе с отвесом. Его ветви такие изогнутые и скрюченные, что не поддаются работе с циркулем и наугольником. Стоит у дороги, а плотники на него не смотрят. Так и ваши слова велики, но бесполезны, никто их не понимает.
– Не замечали ли вы, – ответил Чжуанцзы, – как, прижавшись к земле, лежит в засаде лиса или дикая кошка и подстерегает беззаботную жертву? Но, прыгая то на восток, то на запад, то вверх, то вниз, сами они попадают в ловушки, умирают в сетях. А вот як – велик, словно обложившая небо туча, но при огромной силе ему не схватить и мыши. Вас заботит, что большое дерево не приносит пользы? Но зачем так печалиться? Почему бы не пересадить его в бесплодную местность, в широкую степь? Около него будут блуждать в недеянии, под ним будут спать в скитаниях. Дерево не погибнет раньше времени ни от топора, ни от секиры. Не принося никому пользы, оно не принесет и вреда.
