Как всегда при неудачах или неприятностях, Вовка опустил голову, напыжился, отчего стал казаться ниже и толще.
— Сегодня уже поздно, он спать хочет. А вот завтра в лесу он больше Тузика найдет.
В шесть утра будильник поднял всех на ноги, а в половине седьмого вся компания направилась в лес.
Поход удался. К десяти утра корзины у всех ребят были полными. Не повезло только дрессировщикам. Как только грибники свернули в лес, Оля подозвала Тузика, дала понюхать гриб и сказала: «Ищи!» Тузик обрадовался и начал бросаться из стороны в сторону, пронзительно лая. Он подбегал то к одному, то к другому мухомору, которых здесь были целые заросли, ударял лапой и бежал дальше. Находил свинушки, сыроежки, горькушки. Не пропускал ни одной поганки.
Наконец, видя такое множество грибов, стал зверем кидаться на них, топтал всеми четырьмя лапами. Так он бегал и лаял до тех пор, пока не охрип. Пришлось Оле взять его на руки. А Уголек не захотел даже спуститься с Вовкиных рук на землю.
— Ничего, ничего, — бормотал смущенный Вовка. — Он еще маленький, а вот когда вырастет, тогда увидите. Он не будет метаться по лесу, как некоторые оглашенные Карапузики…
— Что же Тузик так подкачал? — спросил Олю Павлик, когда ребята возвращались из лесу домой. — Учила, учила…
— Это я виновата, — с грустью ответила дрессировщица. — Неправильно учила. Он думает, что и мухоморы, и все поганки тоже можно есть. Вот он и лаял на каждый гриб. Теперь я буду учить его по-другому.
— А как?
— В лесу. Пусть ищет только красные и белые. Он понятливый, научится. Это тебе не Уголек.
Павлик с Олей подметали садовую дорожку, когда к ним прибежал запыхавшийся Вовка.
— Павлик! Пошли быстрее. Валера зовет.
— Побежали, — обрадовалась Оля. Но Вовка поднял руку и сказал:
— Тебе нельзя. Нужен один Павлик.
Оля скисла, но спорить не стала.
— Что у вас? — спросил по дороге Павлик.
— Пошли, пошли, — торопил Вовка. — На кухне Костя сидит. Валера велел привести тебя к заднему окошку, чтобы ты поглядел на него.
— Пойдем лучше в кладовку, там тоже окошко есть, — предложил Павлик.
Вовка согласился, завел его туда, а сам вышел. Освоившись с темнотой, Павлик подошел к окошку. На пороге летней кухни сидел Костя и что-то тихо говорил Валерику. Потом достал папиросы и начал прикуривать. На коленях у него была сетка с продуктами.
— Костя, не кури здесь, а то дедушка заругается, — попросил Валера.
— Как же он узнает?
— А так. Он дома. Зайдет, увидит, знаешь, что тогда будет…
— А-а-а, — протянул Костя и положил папиросы в карман. — Всего-то вы, шкеты, боитесь, и дедушку, и бабушку, и маму…
— И поросенков, — добавил появившийся на кухне Вовка.
— Поросята само собой. Их все боятся…
— А зачем у тебя в сетке опять пиво? — спросил Вовка. — Что, твои поросенки пьяницы?
— Это не пиво, сколько тебе говорить надо, — сказал Костя. — Это вода такая, как волшебная соль. Против поросят. Понимаешь?
— Волшебная? — с ехидцей спросил Вовка и с ловкостью фокусника вытащил из сетки бутылку. — Думаешь, мы не знаем, что ты нам все врешь? Это не вода, а пиво. А поросята пиво не пьют. Давай хоть дедушку спросим…
Костя отобрал у Вовки бутылку и передал ее Валерику.
— Посмотри сам и скажи этому шкету, что это такое, чтобы он больше не приставал ко мне.
— Лимонад, — сказал Валерик, отдавая бутылку.
— Ну что, грамотей? — передразнил Костя, пряча бутылку в сетку.
Кроме лимонада Павлик заметил в сетке круглый хлеб, два батона и несколько свертков в серой бумаге…
— Ну, шкеты, я пошел. Закрывайтесь и сидите смирно. Если увижу, что подглядываете, пришлю всех трех сразу… Учтите, зеленый здесь совсем рядом…
— А где? — спросил в испуге Вовка.
— Вон в канаве, у леса.
— Хорошо, Костя, хорошо. Будем сидеть смирно и тихо, только уведи ты его, пожалуйста, подальше, — попросил Вовка.
Но Костя не ответил и, только выйдя на улицу, сказал:
— Если ты, шкет, хоть кому пискнешь, куда я пошел, или вздумаешь подглядывать, будешь иметь дело с зеленым. Понял?
— Понял. Все, Костя, понял. Никому не скажу и подглядывать не буду. Честное октябренское.
— Все видел? — спросил Валерик вошедшего Павлика.
