После вручения награды гостей пригласили на обед. То есть эльфа пригласили, а Настю с Маттисом отправили в общий зал при казарме - мол, там прислуга что-нибудь подаст с барского стола. Впрочем, Флур не обиделся, он на службе глаза мозолить случайным знакомым не привык, особенно без повода. Девушка тоже представила участь Армана и вздохнула с сочувствием - лучше уж здесь, чем там, в обществе трех дочерей начальника гарнизона, невыносимо скучающих в этой дыре, забытой всеми, особенно прекрасными эльфами.
После обеда путешественники успели прогуляться по крепости, размяться и освежиться, а ушастый не появлялся. Настя вместе с "главным курьером" побрела к самолету, у которого предусмотрительно выставили караул.
Маттис достал фляги и вернулся в крепость, чтобы пополнить запасы воды. Оставшись наедине с охраной и глазеющими на диковинку жителями соседней деревни, Настя заскучала. Обошла самолет, разглядела поближе странное, чешуйчато-перламутровое "оперение" крыльев, но потрогать не решилась - вдруг в полете отвалится?
В самый разгар знакомства с чудесами императорского самолетостроения раздался щелчок, с которым обычно открывался люк. Девушка выскочила из-за машины и увидела эльфа. Напарник открыл кабину, забрался внутрь и что-то выковыривал из приборной доски.
- А, это ты? - обрадовалась Настя, - Вылетаем?
- Еще нет, надо главный кристалл заменить. Нашего до границы не хватит.
Эльф показал увесистый прозрачный камешек, сунул его в карман и тоже зашагал к Плешивой горке.
Не прошло и минуты, как из ворот, за которыми скрылся остроухий, выскочил Флур с флягами. Увидев, что Настя сидит в открытой кабине, спросил:
- А где Арман?
Девушка махнула рукой в сторону крепости:
- За гравицапой пошел!
- За чем?!!
Она решила пока не посвящать восьмого помощника министра в кинофольклор соседнего мира:
- Ну, за этим, главным кристаллом, на котором наш пепелац... тьфу, воздушный экипаж летает. Менять наш пользованный на их свежезаправленный!
- Так ведь я главный курьер, у меня разрешение! Без бумаги кристалл не дадут!
- Тогда догоняй, может, он пошел занять тебе очередь на заправку!
Арман и Флур вернулись через четверть часа. Эльф уселся в кресло пилота, вытряхнул из кожаного мешочка новый ограненный булыжник размером с грецкий орех, судя по прозрачности и яркому блеску - из породы "лучших друзей девушки", и бережно пристроил его в свободную выемку на резной панели.
Прощаться из крепости никто не вышел. Оно и верно - много чести для обыкновенных курьеров. А с эльфом начальник, осчастливленный наградой и горячим императорским приветом, торжественно распрощался, не выходя из дому. Десяток стражников на стене и малолетние зеваки из деревни проводили взглядами взмывший в небо самолетик принцессы.
* * *
Плешивая горка исчезла за холмами. Настя уже не обращала внимания на сквозняк, тихое потрескивание конструкций и свечение магии под крыльями. Впереди ждали еще полдня полета над дикими, лишенными признаков человеческого обитания местами.
Но это сказка долго сказывается, а если двигатель отказывает, то сразу.
Сначала засуетился Арман. Он склонился над доской с камнями, что-то поковырял и изрек замысловатое ругательство. Голос у него был скорее озадаченный, чем напуганный, но если вспомнить хваленую выдержку эльфов, то сразу ясно - случилось нечто немыслимое. По мелким поводам ушастые бранных слов не говорят.
А потом и остальные заметили неполадки, но времени выразить чувства словами у них не осталось. Только и успели понять, что путешествие сейчас закончится, возможно, даже навсегда. Свечение крыльев померкло, чуть слышное гудение стихло, наступила нехорошая тишина. Лишь воздух свистел снаружи, когда самолетик, теряя остатки скорости, накренился и понесся к земле в точном соответствии с законом всемирного тяготения. Настя вцепилась в спинку пилотского кресла и завопила:
- Падае-е-е-е-ем!!!
- Знаю! - рявкнул эльф, не выпуская из рук бесполезный штурвал, - Главный кристалл разряжен! Подсунули, мерзавцы!
Говорят, в самое последнее мгновение вся жизнь проносится у человека перед глазами. Но перед глазами Насти проносились только ёлки, березы и прочая растительность, будто не жизнь у нее была, а сплошной лесоповал.
