– Я согласен с Эшем, – кивнул Даллас.
– У меня в контракте нет пункта, в котором сказано, чтобы я рвал задницу ради какого-то сигнала, посланного неизвестно кем и, что самое интересное, неизвестно с какой целью. Ты его даже проверить не можешь. Я – транспортник, а не ковбой из косморазведки.
– А если это действительно шанс? – Рипли взяла Паркера за руку.
– Да ну вас, – он отдернул руку, – лезете не в свое дело…
– Ну что, проверим? – Даллас обвел взглядом присутствующих.
– Надо посмотреть, – как бы нехотя согласился Кейн.
– Ты еще у Джонси спроси, – привычно съехидничал Паркер; теперь, когда решение было принято, он смирился и расслабился. – Может, пойти поискать?
– Ладно, – подытожил Даллас и, хлопнув ладонью по столу, скомандовал:
– Кончай базар, по местам!
– Как система? – Даллас усиленно щелкал клавишами. – Отклонение от курса?
– На полтора квадрата, – ответил сидящий рядом серьезный Кейн.
– Тебе это о чем-нибудь говорит, Рипли?
– Пока нет, но если дашь разметку…
На экране поплыла точка, отслеживаемая радаром.
– Есть планета!
– Хм, только одна… – Ламберт нервно дергалась в кресле, но говорила медленно и спокойно, даже, пожалуй, чересчур спокойно. – Мы в другой системе.
– Приехали, – Даллас откинулся на спинку кресла. – Эш, ты слышал?
– Да, дело серьезное.
– Рипли-и-и, мы в другой системе.
– Спасибо, дорогая.
На корабле чувствовалось оживление. Все соскучились по настоящей работе. Даже отклонение от курса было воспринято как хороший знак. В космосе, а тем более у дальнобойщиков, существовала примета: слишком хорошо – это тоже плохо. Так что подобная непредвиденная ситуация подтверждала, что жизнь, черт побери, все-таки продолжается.
– Планета третьей величины, атмосфера для дыхания не пригодна.
– Скорректируй курс. Зависнем на стационаре, а там разберемся.
Даллас монотонно посылал импульсы радиовызова, но эфир молчал. Планета не проявляла никаких признаков жизни.
– Дайте развертку излучения. Да, и определите координаты источника сигнала в момент «мамочкиных» шашней. Да, конечно, надо учесть, что корабль шел старым курсом, и выяснить его координаты.
– Кэп, есть точка, – как-то не к месту обрадовалась Ламберт.
– Корректировка на три градуса – и мы на месте, – сказала Рипли и сняла шлемофон.
– Ну-ну, удачи вам, – Паркер развернул кресло и встал. – Если понадоблюсь, вызовете.
– Сколько летаю – и всякий раз какая-нибудь лажа. И всякий раз, как нарочно, при возвращении. Просто слов не хватает. На этот раз точно – вернусь и больше никогда никаких гребаных контрактов! Черт! И подберется же команда из одних олухов, только и мечтающих где-нибудь на задворках свернуть себе шею. «Давай! Летим! Жизнь!» Хрена им, а не жизнь! Прямо на каждой сраной планете сидят разнообразные разумные, конечно, очень дружественно настроенные. А-а-а!.. – Паркер махнул рукой.
Раздался щелчок, и голос «мамочки» проворковал:
– Мистер Паркер, вас просят к капитану!
– Я так и знал, – Паркер хлопнул себя по ляжкам. – Этот черт плевать хотел на мое мнение! И за это я его люблю. А тебя я люблю за то, – обратился он к рыжему коту Джонси, который щурил глаза, развалившись в кресле, – что ты, гнусный котишка, все понимаешь, но никогда ни с кем не споришь.
– Ну, что у нас?.. – Даллас опять был строгим и подтянутым. – «Мамочка», если все в норме, давай отчет с «полсотни».
Экран вспыхнул: «Хорошо, кэп, начинаю».
«Когда и у кого она успела нахвататься этой фамильярности?» – подумал Даллас.
«Сейчас стартуем» – появилось на экране, после чего затолпились цифры десятых и сотых секунды.
«9; 8; 7; 6; 5; 4; 3; 2; 1; 0!»
– Ненавижу эти старты! – процедил Паркер сквозь зубы.
Шесть сегментированных захватов отошли в проем переходной консоли.
– Наш гроб на полпути в ад, – зловеще пошутил Кейн.
– Ребята, можете расслабиться. Мы будем лететь еще двадцать четыре минуты, – облегченно вздохнула Рипли.
– Кейн, старина, – Паркер вытер ладонью лоб, – еще пару таких шуточек, твою мать, и по возвращении на корабль я тебе настоящий гроб устрою, понял?..
– Я нем как рыба, – огрызнулся Кейн и прикрыл рот ладонью.
