– Какие странные… По-моему, там внутри есть жизнь. Кажется, они дышат… Будь крайне осторожен!
– Все нормально. Не беспокойтесь.
Он провел рукой над верхушкой яйца – и четырехлепестковый зев, лоснящийся алой, мерцающей в рассеянном свете влагой, вздрогнул. Кейн отдернул руку и направил фонарь на основание яйца. По позвоночнику пробежал липкий озноб: под чешуей оболочки отчетливо просматривалось медузоподобное существо. Оно играло веерами розовой ткани.
– Боже! Оно действительно живое. Это настоящая органическая жизнь!
От основания кокона прошла волной судорога, и четырехстворчатый венчик покрылся белесоватой слизью. Словно лепестки цветка, раскрылись мясистые створки купола, обнажая розовую шарообразную оболочку с белыми прожилками. Смотреть на это было тяжело и страшно. Пот заливал глаза. Шар пульсировал, словно передавая биение невидимого сердца.
– Кейн! Почему ты молчишь? Мы спускаемся!
Голос Ламберт с трудом пробивался в затуманенное сознание. Зрелище настолько захватило человека, что забыв об осторожности, он приблизил лицо к загадочному цветку. Мгновение – и своды пещеры огласились непонятным верещащим звуком и чавканьем. Что-то вырвалось наружу как чертик из табакерки, и человек отлетел к стене, хватаясь за шлем. Мгновение – и вновь тишина затопила просторы зала…
Ветер налетел сверху, обрушивая на идущих град песка и камней. Ноги увязали в песке по голень. Идти даже налегке было практически невозможно. А еще нести тело… Даже отключив внешние микрофоны и оказавшись в звенящей тишине скафандра, с трудом собираешься с мыслями. Шум собственного дыхания и грохот сердца, готового вот-вот вырваться из груди, пугали еще больше, чем окружающая действительность. За все время пути Даллас не проронил ни слова. Он просто шел, и это приводило меня в ужас. Мне казалось, что я слышу скрежет его зубов. Это поистине ад. Проклятая планета. Бедняга Кейн!.. Наверное, это была истерика. Но мысль о том, что Кейн не выживет, была нестерпима. Страх парализовал меня. Только бы он выжил! Нет сил! Руки уже не держат!.. И этот пот, заливающий глаза и приклеивающий комбинезон к телу, брр… Боже, помоги мне! Боже, если ты есть, спаси Кейна и помоги мне! Если только ты… Помоги мне! Проклятье! До чего же хочется курить! Где же этот чертов челнок?! Сколько можно идти в этом фиолетовом ревущем кошмаре?! Сколько? Сколько? Сколько?..
– Ламберт, девочка, ты в порядке? – голос Далласа вернул меня к реальности. – Мы на месте. Осторожно. Положим его прямо на платформу, не урони.
– Да, сэр. – Я была безмерно рада вдруг возникшему из тумана челноку и благодарна спасшему меня от навязчивого бреда Далласу…
Экран вспыхнул. Лицо Эша было спокойно и не выражало волнения.
– Ты где, крошка?
– Я на своем месте. У нас все в порядке.
Рипли убрала ногу с приборной панели и придвинулась к пульту.
– Не спи, милая, ты слишком расслабляешься. Они возвращаются.
Даллас втянул тело Кейна в шлюз и закрыл внешний люк. Ламберт бессильно привалилась к стене рядом.
– Уже все. Мы дома. Рипли, у нас проблема с Кейном.
Загудели насосы, выкачивая из переходного шлюза воздух чужой планеты, чавкнули форсунки, из щелей потек дезинфицирующий газ. Ламберт поднялась. Ее шатало. Казалось, что она спит на ходу.
– Открывай дверь, Рипли, пусть они войдут, – сказал Эш.
Его лицо на экране было по-прежнему спокойно.
Розовая сетка лазерной очистки завершила туалет. Вдруг индикаторы на переборке замигали всеми цветами радуги. Экран высветил: «Осторожно! Чужая форма жизни!»
Рипли включила камеру в шлюзе. Даже через искривляющее стекло шлема было видно, что Даллас измотан.
– Что с Кейном? Даллас, что с ним произошло?
– Впусти их, – вмешался в разговор Эш.
Рипли отключила видеоканал «Ностромо».
– Что у вас? Ты меня слышишь?
– Да. На Кейна прыгнуло какое-то странное существо. Там, на корабле. Но он еще жив.
– А снять его?..
– Невозможно. Оно в его скафандре. Прямо на лице. Открывай.
– Подождите! Вы что, действительно притащили на корабль чужеземное существо?
– А что же нам было делать? Открывай скорее! Мы обязаны его спасти!
– Нет! Я не имею права пускать на корабль чуждую форму жизни!
