За решение загадки роботов взялись нимфы, уже, видимо, заранее решившие в чем дело… Нимфы почему-то решили, что роботы недовольны своей внешностью.
* * *
Придавали роботам разную внешность, но сильнее их ярость в зеркалах отражалась. Тогда кто-то в Одиссейском мегаполисе решил: "Роботы — не люди, роботы — ангелы". И пытались, пытались их ангелами сделать, но выходили всё бесы, бесы, зеркала разбивающие, словно вкусившие плода с эдемскаго древа великаго.
Но в Бурундии-стране ленивы бяше работники ся веселили, логоиду ретивому самому дали выбрать, како бысть эвоному виду. Тако нимфы представились правы. Всем нимфеткам подали конфетки — ангельский вид голубок выбрал, да такой, что померкли светилки.
Но строги, разлюбезные братцы, стали роботы требовать вскоре красоты, чтоб под микроскопом самым-самым она пребывала, бо их зренье движенье молекул, и частиц, и мостиц обнимало. И по своим чертежам сбирали ся логоиды, человеку поруча работу грубу и подсобну.
И боялись существа новые аллергий и дышали только воздухом с газами благородными, а в предметах окружения их была злом и пылинка едина.
И все начиналось с голубков, и ничто без них не начиналось. Люди, нимфоиды, коллетрии и даже никем не виденные аллокары, скрывающиеся среди запретных звёзд, ничего не могли делать без них. И только в хорошем духе да здравии давали голубые творения подсказки.
Не терпели роботы сочетаний слов неуместных, одежд и причесок неподобающих, лиц тупых и суконных.
И когда люди увидели неудовольствий много роботов, сказали они: "Это то, что вещал нам Фарун-зуль-Реид". Кто бы сразу подумать мог! И появилась так надежда и вера.
Так, Фецита! Не одна ты чувствовала излучение ока юпитерианского. Не поможем ли мы океану любви зефирной впасть в ручей телесный? Может статься, то выйдет легко! О благие дела в саду, где внизу текут реки! А те, кто не знает — огонь тоски местопребывание их. Но посмеялись роботы. Да пошлет небо — дождем, а месяц — светом. Ухитрились вы, люди, не великой хитростью. Есть ли время, где пребывает вечность?
Когда у этих творений с одиннадцатимерными мозговыми извилинами спрашивали, в чем причина их голубой меланхолии — они отвечали, что этот разрез мира и сам мир сделаны плохо и нехорошо, что сами они неважно устроены и часто-де к ним приходит ощущение изгнания из рая и много похожих ощущений, для каких нет слов в человеческом языке…
Как известно, в городе Акутобонке над парком Най-Экванго находится трехкилометровая копия картины робота Берилла.[4] Оригинал картины не более ногтя на мизинце…
Роботы без всякого микроскопа видят все проделки вирусов и без телескопа — планеты в соседних галактиках. Но попробуйте заставьте голубые умы заниматься делом практическим! Вам станет худо! Толку от того, что паутинку роботы могут разрезать вдоль на нити, иль гены переставить в вас местами, или сплести косу из трех молекул!
Для виденья иного эксперимент не свят.
* * *
Математика логоидов чуть-чуть доступна человеку, что-то еще еле-еле доступно, но меркнет все перед изобретением НГ.
О философии голубков ничего нельзя сказать — ни один смертный не понял в ней ни одной фразы. О философах-людях роботы предпочитают умалчивать, видимо, из соображений этикета: за всю историю человеческой мысли голубые создания не дали бы и ломаного гроша.
Человек-философ Картде некогда выразился: "Когито эрго сум" (мыслю, следовательно существую). Робот-философ Оникс — как бы Картде роботиной философии — выразился совсем по-другому: "Сознавая сознательность сознавания осознавания своего сознания, я укрепляюсь в сознании бессознательности осознавания".
Другие роботы, еще более «самоосознавательные», раскритиковали это высказывание как примитивное и поверхностное.
Никто из людей так и не понял: сомневаются роботы в своем существовании или нет.
