Мостовые города были покрыты блестящим стеклообразным материалом, то ли темно-синим, то ли вообще не имеющим собственного цвета и лишь отражающим окружающие предметы. Шаги Сайласа гулко раздавались в мертвой тишине, звук отражался от стеклянистых стен, прыгал по мостовым и застревал в пустых оконных проемах. На улицах царили идеальная чистота и полнейшая тишина. Город был мертв.
Внезапно резкий звук нарушил неподвижное спокойствие воздуха. Как будто что-то где-то упало, ударилось, покатилось, рассыпая дребезжащее эхо по пустынным улицам. Сайлас бросился туда, но звук, как будто играя с ним в прятки, то удалялся, то приближался, скрывался за углом и нырял в подворотни. Прогонявшись за ним около получаса, задыхающийся и почти теряющий сознание лорд набросился на ближайшую стеклянную стену с кулаками и проклятиями. Злые слезы выступили у него на глазах.
— Чтоб вы сдохли! Чтоб вы сдохли, — рычал он, разбивая кулаки в кровь, так что красные отпечатки оставались на гладкой поверхности зеленоватого стекла.
В порыве истерического малодушия он хотел уже треснуться и головой об стенку для полноты картины, но вовремя заметил отражение чьего-то движения в стекле.
Сайлас так резко повернулся, что ослабевшие ноги чуть не подвели его. Едва избежав падения, он бросился за удаляющейся, смутно видимой среди тысячи бликов стеклянного города фигурой. Пробежав метров триста, Сайлас неожиданно выскочил на открытое пространство и резко затормозил, опять чуть не поскользнувшись на мостовой. Перед ним расстилалось что-то вроде широкого проспекта или даже шоссе, заполненного массой людей, которые двигались в едином ритме. Как это и принято на улицах с двусторонним движением, люди образовывали два организованных потока, движущихся навстречу друг другу. Не было слышно ни разговоров, ни шороха, не было даже слышно звука шагов. Сайлас непроизвольно посмотрел на ноги шагающих по «проспекту».
К его ужасу и удивлению, он разглядел, что нижние конечности людей почти по колено погружены в «стекло» мостовой. Лица идущих были бессмысленны, глаза пусты. Казалось, их ничто не занимает, кроме ритма, в котором они шли.
Сайлас обратил внимание, что идущие были разных возрастов, среди них были и мужчины, и женщины, и дети. Прямо на его глазах один из стариков споткнулся и упал. Стеклянная река беззвучно сомкнулась над его головой, не вызвав никакой реакции у остальных пешеходов. Эта масса живой плоти, текущая мимо, вызвала у Сайласа такое неожиданное и сильное отвращение, что его едва не вырвало.
Он отвернулся и увидел тень фигуры, скрывающейся за поворотом. Стараясь не вляпаться в странную субстанцию, которой был покрыт «проспект», Сайлас бросился догонять незнакомца.
Он чуть было не пропустил его. Пробегая по очередной улице, он боковым зрением заметил движение в тени, падающей от стеклянного здания. Не размышляя, повинуясь отточенным за годы тренировок реакциям, он бросился на копошащуюся в полумраке фигурку. Когда Сайлас вытащил незнакомца на свет, тот оказался грязным, тщедушным и таким же запущенным, как и давешний абориген, субъектом. В руке человек сжимал что-то похожее на дохлую крысу. Желудок Сайласа взвыл в пароксизме голода. Благородный лорд, не теряя времени на пустые разговоры, изо всех сил вцепился в дохлое животное. Рука, к его радости, действовала, и только отголосок давешней боли напоминал об инциденте с падением. Бродяга, по-видимому, считая крысу своим шансом на выживание, не уступал. Они молча боролись, выкручивая друг другу руки, царапаясь и стараясь подставить противнику подножку. Вдруг послышался треск сломанной кости, и абориген, подвывая, бросился прочь и очень быстро скрылся в лабиринте улиц. Сайлас воровато огляделся по сторонам и тоже очень быстро рванул в противоположную сторону. Пробежав несколько кварталов и убедившись, что его никто не преследует, он присел у стены дома и разглядел свою добычу.
Это действительно была крыса, которая если и отличалась от крыс, живших во времена Сайласа, то внешне это никак не проявлялось. И была еще одна хорошая новость: крыса была убита, а не умерла своей смертью. Причем убита недавно. Сайлас достал из кармана комбинезона небольшой нож и со сноровкой бывалого охотника разделал зверька. Не имея возможности добыть огонь и прекрасно помня курсы по выживанию, лорд удовольствовался сырым мясом, аккуратно отрезая маленькие кусочки и медленно их пережевывая. Немного насытившись, Сайлас решил подыскать место для отдыха, а потом найти выход из города. «Такая красивая издалека была игрушка, — размышлял он лениво, переваривая обед. — А вблизи здесь жутковато». Даже себе он не признался бы, что больше всего его пугает перспектива присоединиться к людям, вышагивающим по «проспекту». Он почти уже видел себя, идущего с бессмысленным, мертвым лицом в толпе таких же, как он, зомби.
