Волна лизнула берег и отхлынула, и Луиза услышала позади себя голос мужа:
– Ты не выглядишь сердитой, ты не настолько зла на него, чтобы…
– О нет, я бешусь от злости. – Луиза рассмеялась – ну как он не понимает? – Я слишком хорошо вышколена и умею скрывать свои истинные чувства. Внутри у меня все кипит. – Ах, как хорошо наконец выговориться – особенно перед Шарлем.
Луиза немного успокоилась и мягко, отчетливо произнесла:
– То, что я чувствую сейчас, – это печаль утраты. Я иногда вспоминаю его, помимо своей воли. И то, что я не могу его забыть, приводит меня в бешенство. Я обнажила перед ним свою душу, а он все время оставался закрытым, как комната без окон. Ловко у него это получилось – он ухитрился завлечь меня в свою игру, и я слепо поверила ему и подчинилась его власти. Иногда мне кажется, что если бы я сейчас встретила его, я бы знаешь, что сделала? – Луиза осторожно покосилась на мужа.
Шарль смотрел на нее, но по его лицу ничего нельзя было понять. Он пробормотал:
– Нет, не знаю. Так что же?
Луиза неожиданно расхохоталась – звонко, от души.
– Я бы его поколотила – веришь? С превеликим удовольствием. – Она принялась мечтать вслух: – О, я бы свалила его с ног – этого тупоголового повесу, положила бы его на обе лопатки и поставила ногу ему на грудь. Я бы ни за что его не простила, – сказала она. – Как это мелко, подло – только идиот может так забавляться!
– Да. Я тебя нисколько не осуждаю, – прозвучал голос мужа сзади. – Из твоего рассказа следует, что он и впрямь тупоголовый идиот.
Луиза, не поднимая головы, ждала, что он еще скажет. И только услышав его шаги по мокрым прибрежным камням, поняла, что Шарль уходит.
Луиза вскинула голову. Что, если своими признаниями она причинила ему боль? Но ведь именно ему, своему мужу, она полностью доверяет – даже поведала о том, что мучило ее все это время. Хорошо, что она ему все рассказала. Или нет?
Хорошо или плохо, но человек, который шел сейчас вдоль берега, не выглядел ни сердитым, ни оскорбленным. Он был погружен в себя, в свои мысли.
Холодная волна окатила ноги Луизы. Она приподняла подол платья, глядя вслед Шарлю. Ветер раздувал его рубашку, как парус и разметал длинные темные волосы.
Да, она сказала правду: она очарована его внешностью. Он великолепно сложен. Когда колено не болит, он даже не хромает. После долгой езды верхом его походка приобретает характерный ритм из-за того, что его бедра и колени крепко сжимали спину лошади. Шарль не желает смириться со своим увечьем и отказаться от того, что может причинить ему боль, и поэтому сейчас снова чуть-чуть прихрамывает.
Брызнули первые капли дождя, и батистовая ткань прилипла к мускулистой спине, обрисовывая глубокую ложбинку между лопатками, спускающуюся до пояса.
О Боже правый! Луиза поднесла сложенные лодочкой ладони к губам – жест удивления перед собственным прозрением. Она забыла и свою злость на того, другого человека, и то, почему этот уходит от нее. Этот мужчина.
Она хочет его!
Она хочет не просто поцелуя в запястье. Она хочет его целиком, все его тело. Когда это успело произойти? С каких это пор она хочет близости с мужчиной, слепым на один глаз, со шрамом на лице и с хромающей походкой… и сильными плечами, и мускулистой фигурой, который относится к ней с такой искренней и нежной заботой?
Святые небеса, она, может быть, даже любит его? Со всеми его недостатками и изъянами – настоящего человека, не мечту?
Подумав так, Луиза сначала обрадовалась. Все складывается замечательно: они любят друг друга.
Но поразмыслив, Луиза спросила себя: а что она может предложить ему со своей стороны? Свою красоту – да, но что еще? Что он еще говорил ей? У нее есть твердая воля. Луиза усмехнулась. Ее воля? Она как-то не задумывалась над этим.
Вот что у нее есть, так это острый ум. И увы, не менее острый язычок. Вдобавок ко всему, у нее пылкое воображение. (На мгновение ей показалось, что ее муж – что-то в его походке, движениях – напоминает Шарля с корабля. Что невозможно уже потому, что она ни разу не видела его при дневном свете.) Ей присущи прямодушие и честность – во всяком случае, она изо всех сил старается быть честной.
