Значит, остается Этель Рэттери. Ужасная, страшная женщина, но убила ли она своего сына? И если, как я думаю, она это сделала, будет ли возможность это доказать? Смерть Джорджа - типичный случай эгоистического произвола, который свойствен Этель Рэттери. С ее стороны не было ни единой попытки сбить следствие со следа - хотя наверняка в этом не было необходимости, поскольку она знала, что все подозрения падут на Кернса. Она не пыталась создать себе алиби на субботний день, когда в бутылку был подмешан яд. Она просто отравила лекарство и сидела на своей толстой заднице, пока Джордж его пил. А затем заявила Блаунту, что дело должно быть представлено как несчастный случай. "Всевышний вседержитель и судья" - вот роль, которую она играет. Здесь налицо вызывающее отсутствие тонкости в совершении отравления Джорджа, что так сочетается с характером Этель Рэттери. Но достаточно ли это веский мотив? Когда дошло до дела, стала бы она действовать в согласии с собственным изречением "Убийство не есть преступление, когда на карту поставлена честь"? Может, мне лучше добыть побольше сведений от старого Шривенхема или какого-нибудь его друга, чтобы решить этот вопрос. А тем временем..."
Найджел устало вздохнул. Он перечитал написанное, сморщился и поднес спичку к бумаге. Старинные часы в холле глухо застонали и, астматически задыхаясь, отсчитали полночь. Найджел взял папку, в которой лежала копия дневника Кернса. Что-то привлекло его внимание на странице, которая раскрылась. Все его тело сразу напряглось, утомленный ум приободрился. Он начал листать страницы в поисках подтверждения своей догадки. В голове у него стала оформляться необычайная мысль - настолько логичный, точный и убедительный ее рисунок, что он не мог в это поверить: все было слишком похоже на ситуацию, когда человек записывает на грани сна одно из замечательных стихотворений, но, посмотрев на него снова в беспощадном свете утра, вдруг обнаруживает его обыденность, бессмысленность или ненормальность. Найджел решил оставить все до утра; сейчас он был не в состоянии проверять истинность своей догадки; внутри у него все сжималось от ее жестокого смысла. Зевнув, он встал, сунул папку под мышку и направился к двери гостиной.
Он выключил свет и открыл дверь. В коридоре было тихо и пусто. Найджел побрел через коридор к выключателю на противоположной стене, нащупывая рукой дорогу к входной двери. "Интересно, спит ли Джорджия?" - подумал он. И в этот момент в темноте послышался свистящий звук, и что-то ударило его сбоку по голове...
Темнота. Черная бархатная завеса, на фоне которой вспыхивают, танцуют, мелькают и исчезают болезненные вспышки света: фейерверк. Он наблюдал за ним без любопытства, он хотел, чтобы эти огни перестали мелькать и вращаться, чтобы он мог отдернуть черный занавес и они бы исчезли. Наконец огни перестали бешено вращаться. Но черный бархатный занавес остался. Теперь он мог пройти вперед и поднять занавес, только сначала ему нужно снять эту тяжелую доску, которая словно привязана к его спине. А почему у него на спине эта доска? Наверное, он сандвичмен. На какой-то момент он замер, восхищенный своим блестящим заключением. Затем начал двигаться к занавесу. В то же мгновение ослепительная боль пронзила ему голову, и сверкающие болевые пятна снова понеслись вокруг в бешеной пляске. Он дал им дотанцевать до конца. Когда они затихли, он позволил своему мозгу осторожно начать работать: нужно только внезапно отдернуть защелку, и все чертово приспособление рассыплется на части.
"Я не могу двинуться к этому красивому черному бархатному занавесу, потому что... потому что... потому что я не стою на ногах и эта доска, прицепленная к моей спине, вовсе не доска, а пол. Но никто не мог прикрепить меня к полу. Да, это очень разумное утверждение, если можно так выразиться. Я лежу на полу. Лежу на полу. Хорошо. Почему я лежу на полу? Потому что... потому что...- сейчас я вспомню...- что-то выскочило из-за этого черного занавеса и стукнуло меня. Очень сильно стукнуло. Шутка. В таком случае я мертв. Проблема, как это называть, уже решена. Проблема выживания... Жизнь после смерти. Я мертв, но сознаю свое существование. Cogito ergo sum {Я мыслю, следовательно, я существую (лат.)}. Следовательно, я выжил. Я один из огромного большинства. Но так ли это? Возможно, я не умер. Не может же мертвец так страдать от этой проклятой головной боли: мы так не договаривались. Значит, я жив. Я доказал это путем неоспо... безусло... черт с ним, путем логики. Так, хорошо".
