— Ну, и где ваш коньяк?
Хмыкнув, он неожиданно подхватил ее и посадил на стол. Сказал назидательно:
— А кто говорил про коньяк? Виски, мисс Фиджи. Самый низкопробный, самый дешевый и отвратительный виски.
— Ага, — сказала Лорен, следя за тем, как он достает из углового шкафчика темную бутылку. — Так вот, где находятся ваши стратегические запасы!
Он оглянулся с удивлением — оказывается, Фиджи умеет шутить! Лорен сидела на столе, свесив ноги в своих дурацких пушистых розовых тапочках, подложив под себя руки, и смотрела на него со слабым интересом. Джордан поднял брови и плеснул ей хорошую дозу. И себе — за вредность. Подтащил ногой табурет, усевшись напротив, сунул Лорен кружку.
— Это не нюхают, леди, — сказал назидательно, когда она сунула нос в кружку и сморщилась, — а пьют. Вот так.
Он махом опрокинул в себя виски. Лорен сморщилась еще больше, сказав жалобно:
— Конечно, у вас же такая практика! — и лихо опустошила кружку. Джордан вновь вздернул бровь и налил обоим еще.
Лорен сложила на груди руки, внимательно оглядела кухню.
— Но откуда взялась змея?
— Сбежала с террариума, — мгновенно отозвался Джордан.
— У вас где-то рядом террариум?
— Нет, но вы знаете, сколько тварей обитает там, — он показал большим пальцем вниз, — в городской канализации? В том числе и ваши любимые крысы.
Лорен, поджав ноги, передернулась. Сказала с чувством:
— Мерзость!
— Полностью с вами согласен, — поддержал он. — Это вы о крысах-змеях, или о моем виски?
— И о вашем виски — тоже! Кстати, почему я от него не пьянею? Налейте еще!
Джордан налил. Закручивая крышку, осведомился подозрительно:
— У вас нет проблем с алкоголем?
Лорен помотала головой.
— Проблемы есть. Но не с алкоголем. Со змеями, маленькими девочками и голыми мужчинами, являющимися ко мне ночью.
— Я не голый! — возмутился Джордан, оглядел себя и уступил. — Полуголый… но, между прочим, всегда более одетый, чем вы. Вы всегда спите без… а-а… так?
Лорен туманно подумала, что такой вопрос должен ее смутить. Не смутил.
— Я люблю… — сказала она и для выразительности помотала рукой, едва не расплескав виски — Джордан успел отодвинуться. — Извините… люблю, когда простыни касаются кожи… всей кожи… А! Давайте выпьем!
Пьянела она прямо на глазах. Джордан серьезно чокнулся с ней, пробормотав: «чин-чин!» Ради того, чтобы увидеть чопорную и вечно настороженную мисс Фиджи вот такой — сидящей ногу на ногу на кухонном столе, раскрасневшейся, рассуждающей о том, как приятно, когда ее кожи… стоило подпустить змею. Спасибо Раулю.
Этому маленькому талантливому ублюдку.
Лорен ткнула его пальцем в плечо.
— А скажите… я все хотела спросить… дети говорили, вы десантник. Вы знаете, десантники, они, конечно… крепкие ребята… но мне всегда казалось, у них с мозгами… извините… А вы — доктор. И — дети. Почему — дети?
А почему бы и нет, подумал он, вертя в руках кружку, почему бы не поговорить с этой странной девочкой-старушкой, почему? Уточнить, что он — доктор филологии, специализация — фольклор? А также доктор психологии, специализация невыговариваемая? Он потянулся и целомудренно, чтобы не отвлекаться, поправил халат на ее ногах — Лорен послушно зажала полы халата коленями и на-клонилась к нему. Халат распахнулся сверху. Ч-черт… Он оттолкнулся от стола и отъехал вместе с табуретом к печке. Скривился, ощутив голой спиной холод металла.
— Знаете, — сказал, машинально откручивая кружку и поднося к губам бутылку. — Солдат мало кто любит.
— Нет, правда?
— Правда. Восхищаются, иногда завидуют — издали. Но когда живешь рядом и представляешь, скольких людей твой сосед отправил на тот свет… — он хлебнул виски — обожгло губы и глотку — уселся поудобнее. — Когда я вернулся к мирной жизни и огляделся… Чудовищ предпочитают видеть по ТВ. Жить рядом с ними никто не хочет.
Лорен моргнула, как сова.
— Чудовищ?
Он постучал себя по груди.
— Чудовищ. В каждом человеке живет чудовище — свое собственное, персональное, задавленное воспитанием, моральными и юридическими нормами, страхами и комплексами. Иногда, в тех или иных обстоятельствах, оно вырывается наружу. В вас оно тоже есть. Вы знаете… или, может, не знаете, но найдете, покопавшись в себе… если не побоитесь. Только в сказках красавица влюбляется в чудовище. Мы — и наши дети — живем в реальном мире.
