— Если разрешите, мы вечерком еще заглянем. До скольких можно вас беспокоить? — Видя, как нетерпеливо переминается Банковскис, я постарался закруглить разговор.
— Мне завтра в семь сменять ночную сестру, так что лягу рано. Поезжайте лучше в тот поселок, только не думаю, что он все бросит и помчится к вам. Не зря он работает от зари до зари, последние дни даже на ночь остается — хочет доделать.
Когда мы снова оказались на улице, я упрекнул лейтенанта:
— Надо было попросить фото, хоть знали бы, кого искать.
— С таким же успехом можно было сразу предъявить милицейское удостоверение. Нет, вспугнуть птичку мы не должны. А теперь — ни шагу, пока не доложу полковнику. Он признает самодеятельность лишь от сих до сих. Боюсь, не обойтись без санкции прокурора. Убийство как–никак.
…Полковник Дрейманис казался довольным — впервые за долгий день.
— Наконец, хоть что–то! — похвалил он Банковскиса, нажал клавишу селектора и приказал: — Выясните, кто из членов научного дачного кооператива роет сейчас на своем участке бассейн… С фонтаном или без, я не знаю. Жду!
Отключившись, Дрейманис дал волю чувствам:
— Кажется, почему бы и не оборудовать в своем саду бассейн? В нем можно развести карпов и вылавливать, когда нежданно придут гости. В нем может плескаться детвора. В него можно окунуться после финской бани. С профессорской зарплатой и гонорарами наверняка можно себе это позволить. И все же это вызывает во мне непонятный внутренний протест. Это кажется мне чистейшей воды мещанством, стремлением подражать «сладкой жизни» высших кругов, стремлением переплюнуть соседа. «У вас альпинарий с садовой керамикой, зато у нас бассейн». В конце концов, если нельзя без этого обойтись, копай сам, сгоняй лишний жирок. Но не используй наемную силу. И не жалуйся потом, что тебя надули или обокрали…
В селекторе щелкнуло и раздался глухой голос:
— Бассейн оборудуют в саду директора института Академии Наук Маркуля. Установлено, что профессор еще на работе. Его телефон…
Полковник задумался.
— Маркуля я знаю лично. Большой ученый, автор многих открытий. Зато его супруга… В последний раз держала в руках серьезную книгу, когда в университете готовилась к экзаменам. Но это было так давно, что и лучшие косметологи ничем не могут помочь… Теперь, значит, ей бассейн понадобился!
Он набрал номер профессора.
— Товарищ Маркуль? Привет, Зиедонис, старина, говорит Август Дрейманис, не забыл еще?
Полковник не выключил внешнего динамика, и комнату наполнил хрипловатый голос профессора:
— Не иначе, ты помирать собрался, раз уж вспомнил. Перед смертью принято собирать старых друзей.
На лице Дрейманиса возникло болезненное выражение. Шутка профессора ему не понравилась, и он тут же перешел в контратаку:
— А ты стал страдать моральным ожирением. Говорят, в саду бассейн соорудил.
— Кажется, да. Вчера возвращался с коллоквиума и в темноте угодил в него. Хорошо еще, что воды не было.
— А теперь серьезно, Зиедонис. Кто его строит?
— Мастер, которого мне рекомендовал… постой, постой… нет, не помню. Но работает хорошо. Если тебе что нужно…
— Как он выглядит? Может, ты заметил?
— Не требуй слишком многого. Я его видел раза два.
— Очки он носит? — не отступал полковник. — Хоть это ты заметил?
— Безусловно! — обрадовался профессор. — Я сам видел, как он занимался сваркой. Большой мастер!
— Ты безнадежен, — вздохнул полковник.
— Что ты там бормочешь? Если нужны подробности — приезжай в гости и спроси у моей супруги. Сегодня я освобожусь пораньше. Будем ждать тебя. Решено?
Частые гудки свидетельствовали, что профессор положил трубку.
— Прекрасная идея, хотя и чисто дилетантская: полковник отправляется знакомиться с преступником. А почему бы и нет? Короче говоря, так: мы с товарищем из газеты поедем, а на вас, лейтенант, остается квартира Крума и постоянная связь с моей машиной. Ясно?
Мы поужинали у Дрейманиса дома, где меня поразило великое множество книг на полках, закрывавших все стены. Смущало, однако, что не показался никто из домашних: полковник сам принес из кухни еду, приготовленную незримыми гномами.
Трудно сказать, о чем мы разговаривали. Будучи журналистом, я старался побольше слушать, а полковник довольно сбивчиво рассказывал случаи из своей практики, которую разделял на два этапа: до инфаркта и после него, вновь и вновь подчеркивая, что теперь его работоспособность чрезвычайно зависит от погоды: если, например, ночью льет дождь, на завтра ему приходится оставаться дома и вызывать врача.
