– Договорились, братишка. – Хэл громко зевнул и глубоко вздохнул.
– Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо?
– Да, но только что эта ненормальная докторша незаметно вкатила мне дозу обезболивающего. Думаю, оно уже начало действовать. Она пообещала держать меня на лекарствах, если не буду себя хорошо вести. И ведь так молниеносно управляется с этим проклятым шприцем.
– Ну хорошо. Мне пора идти. Нужно потренировать лошадей перед вечерним выступлением, – быстро проговорил Нэш. – Береги себя, Хэл.
– И ты держись молодцом, братишка, – сонно произнес Хэл.
– Отдыхай.
– Да уж, Криста предоставила мне такую возможность. – Хэл повесил трубку и закрыл глаза. Меньше чем через минуту он уже спал глубоким сном.
Закончив сеанс терапии с Леви, Криста направилась на скотный двор навестить жеребенка – это уже стало ее привычкой во время визитов на ранчо. Чоктоу Джим занимался тем, что прививал бычков, которых запер в узком загоне, и Криста беспрепятственно прошла к стойлу, где жили кормящая кобыла и ее детеныш. Дотрагиваясь до новорожденного жеребенка, Криста расслаблялась и осознавала, что некоторые вещи из своего детства она действительно хочет помнить.
Криста думала о том, как ее отец умудряется сейчас справляться с делами на ранчо. Хотя она посылала ему открытки и подарки на день рождения и на Рождество, Криста, в сущности, ничего не знала о Коуле Делани. А все из-за того, что она отказалась учиться искусству родео в колледже и настояла на изучении медицины. О Господи, ее отец упрям как мул!
Криста печально покачала головой, поглаживая руками худенькое гладкое тельце жеребенка. Она гадала, пожалеет ли когда-нибудь отец о своих ультиматумах. Сама она уже жалела об их ссоре. Ведь Коул Делани оставался для Кристы единственной семьей, с тех пор как ее мать скончалась от неизлечимой болезни. Это произошло, когда Криста была еще совсем маленькой…
– Ты здорово обращаешься с животными, – заметил чоктоу Джим, облокотившись на перегородку стойла. – Я бы сказал, что это свидетельствует о большом практическом опыте.
– Достаточном, – уклончиво ответила Криста.
– Моя лошадь все еще под седлом, – усмехнулся чоктоу Джим. – Не хочешь прокатиться?
– Почему вы думаете, что я захочу что-нибудь в этом роде? – спросила Криста, посмотрев в глаза Джима и заметив в них озорной огонек. Он зашел в стойло, взял Кристу за руку и повел ее к выходу.
– Я всю свою жизнь провел среди лошадей, ковбоев и девочек-наездниц. Поэтому несложно вычислить того, кто умеет обращаться с животными так же хорошо, как и ты. – Чоктоу Джим остановился, наблюдая, как оседланная лошадь беспокойно переступает с ноги на ногу в загоне. – Я начал участвовать в турне родео задолго до того, как мне позвонила мать Нэша и Хэла и сказала, что Барри Гриффин ушел от нее к другой женщине. Моей сестре была необходима помощь в воспитании двух драчливых, хулиганистых мальчишек, особенно тогда, когда она стала серьезно и постоянно болеть. Работая на обоих ранчо, участвуя в родео и навещая своих родственников, я научился с первого взгляда определять близких мне по духу людей. Кроме того, – добавил Джим, глубоко вздохнув, – когда Хэл и Нэш учились в колледже и участвовали в соревнованиях, я исполнял обязанности загонщика во время национальных чемпионатов по родео среди высших школ в Оклахома-Сити.
– Понятно. – Криста не отрывала глаз от коренастого серого мерина, избегая встречаться взглядом с насмешливыми глазами Джима.
– И мне понятно. – Чоктоу Джим вложил в руку Кристы повод. – Когда мы заключали договор об аренде моего дома, я постоянно вспоминал белокурую девочку, поразительно похожую на тебя. Когда-то эта малышка показывала потрясающие результаты в соревнованиях с бочками. Полдюжины юных ковбоев просто пускали слюни от зависти, когда эта особа переворачивала и поджигала бочки на арене. Тогда девочку звали Мари Криста. Она была чертовски хорошенькой. Много лет с тех пор я еще надеялся, что ее имя появится в «Спортивных новостях из мира профессионального родео», но так ни разу и не встретил его. Что случилось?
– Думаю, я все-таки прокачусь верхом. – Криста ловко запрыгнула в седло.
