– Криста! – позвал Леви, подъезжая на своем инвалидном кресле к входной двери.
Криста безумным взглядом посмотрела на дверь. Она совершенно не хотела рисковать жизнью Леви, приглашая его в этот кошмар. Возможно, он заслуживал наказания за то, что собирался предать Нэша, но Нэш никогда не простит ей, если с этим парнем что-нибудь случится по ее вине.
Только Джонатан натянул на голову маску, как Криста решила действовать. Она стремительно накинулась на Джонатана и взмахнула рукой, стараясь выбить у него из руки пистолет.
– Убирайся отсюда, Леви! – закричала она.
– Ты, безмозглая дура, – прорычал Джонатан и ударил ее пистолетом по голове.
От сильного удара Криста отлетела к краю стола, споткнулась и упала на пол.
– Какого черта здесь происходит?! – прокричал снаружи Леви.
– БЕГИ!.. – Перед глазами Кристы все закружилось и начало темнеть. Она почувствовала, как подгибаются, становясь ватными, ее ноги, и старалась изо всех сил не потерять сознание. – Б… е… г… и…
Криста хотела криком предупредить Леви, но ее слова прозвучали не громче шепота.
Девушка рухнула на пол, как сломанная кукла.
– Проклятие, – пробормотал Джонатан, направляясь к двери, чтобы заняться непрошеным гостем.
У Леви от страха побежали по спине мурашки, когда он услышал треск мебели и приглушенный мужской голос. Он развернул инвалидное кресло, надеясь успеть добраться до машины и уехать. Доггер проклинал свою неспособность двигаться так же быстро, как когда-то.
Но прежде чем он успел забраться внутрь автофургона, входная дверь широко распахнулась. Леви обернулся и увидел мужчину в маске, который направлялся к нему, сжимая в руке пистолет.
– Черт, – прошипел Леви, разворачивая кресло, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Его единственной надеждой оставалось использовать силу торса и рук и застать ублюдка врасплох. Если удастся добраться до пистолета, у него появится шанс вырваться на свободу от этого подонка.
– Сиди спокойно, парень, – злобно произнес Джонатан. – Тебе придется отправиться в дом и присоединиться к твоему доктору. Я всегда считал, что Криста слишком уж беспокоится о больных.
Леви посмотрел сквозь распахнутую входную дверь и увидел бесчувственное тело Кристы, лежащее на полу среди перевернутой мебели. Ему стало не по себе, когда он понял, что Криста пыталась защитить его даже после того, как он оболгал ее перед Нэшем в тот день.
Увидев, что Джонатан опрометчиво потянулся к ручке с задней стороны кресла, Леви взял себя в руки и приготовился к нападению. Пусть он прикован к инвалидному креслу, но его реакция осталась такой же молниеносной, какой была всегда.
С быстротой развернувшейся для броска змеи Леви вытянул руку и ударил бандита кулаком в живот. Пистолет отлетел, упав с другой стороны крыльца, вне досягаемости Джонатана. Нецензурная брань повисла в воздухе словно грязное облако, когда две мускулистые руки схватили его за плечи, перевернули и прижали к земле, как быка. Только одного Леви не принял во внимание, когда попытался бороться с Джонатаном. Он больше не мог развернуться так, чтобы сильным ударом отправить того лететь кувырком и потерять сознание. Второй удар Леви пришелся Джонатану в крашеные усы и скулу, но тот не упал, а только откинул голову назад.
Яростно зашипев, Джонатан Хейвуд ухватился за инвалидное кресло, надеясь удержать равновесие. Кресло встало на дыбы и покатилось назад, ноги Леви оказались зажаты, и он не мог сесть прямо, как ни старался. В этой путанице из колес и ног оба мужчины натолкнулись на открытую дверь автофургона и упали на ступеньки.
Рыча, Джонатан размахивал руками и пинался, пытаясь сбросить с себя обмякшее тело Леви, прижимавшее его к земле. Откинув голову назад, Леви ударился о ступеньки, потекла кровь. Теряя сознание, как в дурмане, он попытался схватить Джонатана за ноги, прежде чем тому удастся вырваться, но бандит ударил Леви ногой в грудь, а потом еще раз головой о ступеньки.
Доггер свалился, закатив глаза, и Джонатан наконец освободился.
– Только этого мне еще не хватало. Проклятый герой на колесах…
– Нет, – раздался с порога дома нарочито спокойный голос. – Что тебе действительно необходимо, так это священник, Хейвуд. Это все, что тебе осталось.
