Ах, отец, знал ли ты на что обрекал своего сына?
Наверняка, не даром ты привечал Оррика, взял его к себе, обучал как знатного отпрыска и выделял среди внуков, хоть тот и незаконнорожденный. И ему, а не сыну и законным наследникам — внукам, отписал свой замок Верфул. Пусть ветхий, но все ж с недурными угодьями. И все же замок. И правильно, как оказалось, как не обижался на отца Боз — Оррик не развалил семейное гнездо Даган, наоборот, восстановил стены, укрепил и управлял разумно, не транжиря на девок и кабаки наследство, как было, это делал Боз.
Да, всем парень взял, да одним не удался — клеймом незаконнорожденного. С таким `приданным' хорошей партии ему не сыскать. Если только разорившуюся дворянку не подобрать, осчастливив какого-нибудь нищего, как он сам, барончика.
Жаль. Гордячка Даниэлла скорее бы подошла ему, чем Галигану, и потомство у них было бы здоровым. Но кто отдаст троюродную племянницу короля за ублюдка?
Галиган оказался приятным внешне юношей, на лице которого безумие еще не оставило своего отпечатка. Лишь иногда злобная гримаса пробегала по его лицу, меняя его до неузнаваемости, и все же болезнь не пустила свои корни в нем — парень боролся с собой, из последних сил, пытаясь контролировать эмоции.
Исвильда, удовлетворенная увиденным, закрыла смотровое оконце в покои наследного герцога Даган и пошла к следующему, в другой половине третьего этажа замка. Здесь содержали Фелигора. Он был безнадежен: одутловатое лицо, слюни до пола, бессмысленный взгляд, мычание, попытка попробовать на вкус подсвечник. Растение, а не человек.
— Милорд, как давно было последнее прояснение у вашего младшего сына?
— Три месяца назад. Он почти внятно изъяснялся, прекрасно понимал, что ему говорят. Они устроили охоту с Галиган.
— С тех пор не приходит в себя, — с пониманием кивнула Исвильда. Она слышала о той охоте. Была она не на изюбря, не на лесного кабанчика, а на деревенских девок, что отлавливали слуги и тащили Фелигору в амбар. — Он перевозбудился.
— Да, он похотлив неумеренно. Я считаю это следствием болезни.
— Да, милорд. Мне придется огорчить вас — вашему младшему сыну мне не удастся помочь, болезнь слишком запущенна.
— А старшему? — голос герцога был спокоен, но взгляд выдавал тревогу и волнение.
— Шанс есть, — не стала тянуть Исвильда. — Галиган сильный, милорд, он может побороть недуг, если ему помочь.
— Приступайте.
— Нет, милорд, сначала…
— Кошель? Ты получишь два: один сейчас, другой после удачной работы… Если не только поможешь моему сыну, но и сделаешь сердце леди Даниэллы благосклонным к нему.
— Вы предлагаете мне приворожить ее к вашему сыну?
— Я предлагаю тебе заработать вдвое больше и не желаю знать, каким способом ты добьешься результата.
— Никаким, милорд, я не занимаюсь приворотами.
— Мне нужен внук! Здоровый, сильный.
— У вас есть Орри.
— Он бастард!
— Но он здоров и крепок, и его потомство будет здоровым.
— Я не собираюсь это обсуждать с тобой! Он бастард и может жениться только на такой же незаконнорожденной или на нищей. Что будет с его потомством, значения не имеет.
Исвильда потупилась под гневным взглядом Боз. Его слова сказали ей больше, чем она хотела слышать. За пониманием, что Оррик всего лишь придерживают рядом на всякий случай и никаких перспектив у мужчины нет, пришло и решение:
— Тогда жените его на мне, милорд.
Даган потерял дар речи — подобной наглости он не ожидал, да и предположить не мог.
— Ты?!…
— Вы поклялись милорд, исполнить мое желание — я вам его высказала. Хочу стать женой Оррика.
— Ты?!… понимаешь, что просишь?!
— Милорд, вы не оговаривали, что я могу просить, а что нет — вы сказали: "выполню любое твое желание".
— Только не это!
— Почему? Я поставлю на ноги Галиган. Он будет абсолютно нормальным человеком, за исключением небольших обострений осенью и весной. Со временем и их не будет — он научится справляться с собой.
— Неважно! Оррик тоже мой сын! Что ты возомнила о себе, грязная ведьма?!
— Уже ничего, милорд. Помочь я вам не могу. Вы можете вздернуть меня или отправить на костер — как вам угодно.
— Ты сказала, что можешь помочь!
