Что-то страшное грядёт - страница 44
Руки Ведьмы теребили воздух, одна искала Вилла, другая — Джима.
Тень воздушного шара окатила их страхом, обдала ужасом.
Ведьма выдохнула.
Освобожденный от малой толики влажного балласта, шар поднялся вверх. Тень поползла дальше.
— Господи! — произнес Джим. — Теперь они знают, где мы живем.
Мальчики ахнули. По черепице Джимова дома медленно полз какой-то зловещий груз.
— Вилл! Она зацапала меня!
— Нет! Сдается мне…
Шурша и шелестя, по крыше снизу доверху словно прошелся какой-то бредень. Затем на глазах у Вилла шар взмыл вверх и удалился курсом на холмы.
— Она улетела, вон она летит! Джим, она что-то сделала с твоей крышей. Подай сюда шест!
Джим протолкнул к нему длинную подпорку для бельевой веревки. Вилл закрепил ее конец на своем подоконнике, повис на руках и двинулся по шесту, перехватываясь, пока Джим не втащил его в свое окно, после чего они босиком прошлепали в чулан, откуда, подтягивая и подталкивая друг друга, поднялись на объятый жутковатой тишиной, пахнущий лесопилкой, старый, темный чердак. Выбравшись на высокую крышу, Вилл воскликнул, одолевая дрожь:
— Джим, смотри — вот оно!
И в самом деле было на что посмотреть в лунном свете.
След, подобный тому, какой оставляет на тротуаре улитка. Он отливал серебром, он лоснился. Но этот след оставила гигантская улитка; существуй она в самом деле, весила бы полсотни килограммов. Серебристая полоса была около метра в ширину. Начинаясь внизу от забитого сухими листьями водостока, она тянулась, мерцая, до самого конька, откуда ее переливы скатывались до другого края.
— Зачем это? — выпалил Джим. — Для чего?
— Легче высматривать, чем по номерам домов и названиям улиц. Она пометила твою крышу так, что видно за километры, хоть ночью, хоть днем!
— Вот те на. — Джим нагнулся и потрогал след. К пальцу пристала какая-то дурно пахнущая липкая масса. — Вилл, что будем делать?
— Есть идея, — прошептал тот в ответ. — До утра они не вернутся, им нельзя сразу шум поднимать. У них что-то задумано. А мы сейчас — вот что сделаем!
На газоне внизу, словно огромный удав, свернулся кольцами в ожидании поливочный шланг.
Вилл мигом спустился вниз, ничего не опрокинув, никого не разбудив. Сидящий на крыше Джим изрядно удивился, когда Вилл тотчас вскарабкался обратно, тяжело дыша и сжимая в руке шланг, фыркающий водой.
— Вилл, ты гений!
— Ага! Живей!
Они вместе подтащили шланг, чтобы окатить черепицу, смыть серебро, стереть зловещую ртутную краску.
За этим делом Вилл не забывал о чистых красках ночи на грани утра, и он увидел, как воздушный шар примеряется к ветру. Почувствовал что-то? Вернется к ним? Пометит крышу снова, и придется опять смывать след, а Ведьма пометит еще раз, так и будем смывать до самого рассвета? Так и будем, коли понадобится.
«Если бы только, — говорил себе Вилл, — я мог остановить эту Ведьму. Они не знают, где мы живем, не знают, как нас зовуг. Мистер Кугер чуть жив, он не вспомнит, не скажет. Карлик — если это продавец громоотводов — безумен и, даст бог, не в состоянии соображать! Мисс Фоули они до утра не решатся беспокоить. Вот и пришлось им, скрипя зубами там на лугу, выслать на поиски Ведьму Пылюгу…»
— Балда я, — негромко посетовал Джим, окатывая крышу там, где стоял громоотвод. — Надо было его оставить!
— Молния еще не ударила, — сказал Вилл. — И если мы будем пошевеливаться, вовсе не ударит. Давай теперь — вон там!
Они щедро поливали крышу.
Внизу кто-то закрыл окно.
— Мама, — тускло улыбнулся Джим. — Думает, дождь пошел.
Глава тридцатая
Дождь прекратился.
Крыша была чиста.
Они отпустили шланг, он пополз вниз и шлепнулся на ночную траву где-то за тысячу километров.
За городом воздушный шар по-прежнему висел между беспросветной полуночью и сулящим просвет желанным восходом.
— Чего она ждет?
— Может быть, чует, что мы сделали.
Они вернулись вниз через чердак и вскоре, после жаркого и лихорадочного перешептывания, лежали каждый в своей комнате, каждый на своей кровати, тихо слушая каждый свое сердце и часы, слишком быстро отмеряющие минуты до рассвета.
