Бывают и случаи, когда наблюдение непринципиально. Например, женщина-терапевт приходит к супервизору, у которого она прежде училась, с рассказом о клиентке, страдающей от таинственного соматического заболевания, которое сильно мешает ей жить. Похоже, что они с мужем заключили контракт, по которому положено, чтобы у нее были проблемы, а муж о ней заботился, хотя и сердился из-за этого. Проблема женщины-терапевта заключается в том, что она получила письмо с признанием в любви от мужа этой клиентки, где он пишет, что влюбился впервые в жизни. Терапевт спрашивает у супервизора, как ей поступить с этим письмом. Должна ли она показать его жене или сохранить все в тайне? Зная уровень компетентности этого терапевта, так как сам ее учил, и, следовательно, доверяя ее способности правильно выполнить все предложенные действия, супервизор может дать совет и не чувствовать при этом необходимости в наблюдении за ее взаимодействием с клиентом.
Терапия для терапевтов?
Если бы терапия была только ремеслом, каждый мог бы учить ей как набору определенных техник. Однако сам терапевт является инструментом, через который выражаются техники. И иногда у этого инструмента возникают проблемы. Временами эмоции на терапевтическом сеансе достигают такого накала, что терапевту трудно выдерживать их. Случаются и конфликты между преподавателем и обучающимся. Бывает и так, что терапевт испытывает те же самые проблемы, что и клиент. Часто начинающий терапевт молод и оторван от дома, что само по себе может быть тяжело. Вместо того чтобы, как большинство людей, избегать тревожных мыслей и неприятных людей, терапевт стремится к ним ежедневно на протяжении всей своей жизни. Такая работа имеет последствия для личности; как сказал однажды Грегори Бейтсон, зонд, который мы втыкаем в других людей, всегда имеет другой конец, который вонзается в нас самих.
Иногда терапевты слишком боятся проводить интервью; бывает, что они невольно делают то, что вредит клиенту. Случается, что терапевт высокомерен и ни с кем не может согласиться, тогда другим тяжело его слушать. Некоторые терапевты не могут перестать задавать вопросы и никогда не занимают определенную позицию. Встречаясь с супружеской парой, терапевт может неосмотрительно принять сторону одного из партнеров, что сделает невозможным любые изменения. Иногда терапевта охватывает чувство безнадежности, и он передает это ощущение клиенту. Задача супервизора не только обучить терапевта психотерапевтическим техникам, он должен помочь ему преодолеть личные трудности и достичь максимально возможного уровня психотерапевтической компетентности.
Помогает ли личная терапия стать лучшим терапевтом?
Не существует доказательств того (и на этот счет почти нет научных исследований), что терапевт, прошедший личную терапию, более успешно занимается лечением клиентов, чем тот, кто терапии не проходил. Это некоторая базовая аксиома, пришедшая из того времени, когда подготовка терапевта исключала возможность наблюдения за ним непосредственно в процессе работы. Это еще и важный экономический фактор в сфере психотерапии, так как большой процент клиентов составляют терапевты, находящиеся в процессе обучения. Не зная, что в действительности происходит на сеансе, и беспокоясь о том, что может случиться, супервизор может только отправить обучающегося на личную терапию и молиться.
Конечно же, существуют свидетельства того, что склонности обучающегося могут создать проблемы при проведении терапии. Это возможно. Если у начинающего терапевта возникают такие проблемы, супервизор должен их разрешить. Вряд ли здесь поможет отсылка супервизируемого на личную терапию. Нет уверенности, что эта терапия снимет искажение (возникшее в результате эмоциональных проблем терапевта) в терапии, которую проводил психотерапевт. Зигмунд Фрейд полагал, что несколько месяцев личного психоанализа помогут обучающемуся стать более объективным. Его замечание ныне служит оправданием тому, что в Нью-Йорке такой анализ длится в среднем семь лет. (Сможет ли обучающийся когда-нибудь оправиться от такого идеологического погружения?) Поскольку в прошлом личная терапия была как бы частью обучения, проходить ее требуют и сейчас, даже если она не подходит конкретному обучающемуся. Программы по семейной терапии, которые ведут бывшие психоаналитики и терапевты психодинамической ориентации, требуют, чтобы обучающиеся проходили семейную психотерапию. Это значит, что супруги и дети должны участвовать в терапии независимо от того, хотят они этого или нет, есть у них проблемы или нет. Эта одна из нескольких разновидностей подневольной терапии, и ее можно считать неуместным вторжением в личную жизнь обучающихся.
