Милли старалась не думать о своем возлюбленном. И ей это иногда удавалось.
Работа в магазине отнимала у нее много сил и времени. К тому же ей приходилось ухаживать за отцом. А это было нелегко.
Джон Малоун ненавидел бездействие. А сейчас ему приходилось целые дни проводить в постели. Он стал еще более раздражительным и ворчливым. Любая мелочь могла вывести его из себя.
Ему не нравилось, как Милли работает в магазине. По нескольку раз в день он твердил, что ей следует работать лучше, иначе она приведет магазин к банкротству.
Милли вскоре осознала, что больше не может проводить в магазине все время. И жить с отцом тоже не может.
После четырнадцатичасовой работы она была не в состоянии говорить о товарах, учетных книгах, покупателях.
Да, Милли смирилась с тем, что больше у нее нет своей собственной жизни, но она нуждалась в убежище, где могла бы отдохнуть, хоть на время забыть о проблемах, об этом магазине и о своем отце, о его придирках.
В августе Милли нашла себе квартирку в деловой части города и переехала туда. Родители не возражали против переезда. Единственное, что их беспокоило, — не будет ли Милли чувствовать себя там одиноко? Но девушка уверила их, что с ней все будет в порядке.
В этом месяце отец часто приходил в бакалейный магазинчик посмотреть, как там идут дела. Он много требовал, предлагал, критиковал, ворчал. Милли молча выполняла работу, но чувствовала, что она на грани нервного срыва.
Милли возвращалась к себе домой, туда, где забывала про магазин и про отца. Ей было одиноко. Ужасно одиноко. Она скучала по Кэшу, не представляла себе жизни без него.
По ночам девушка вспоминала его объятия и поцелуи. Эти сладостные воспоминания помогали ей забыть про одиночество. И она засыпала, чтобы во сне встретиться со своим возлюбленным.
Иногда Милли думала о том, что больше не увидит его. И это пугало ее. Но она отгоняла от себя эти ужасные мысли и мечтала о встрече с Кэшем, которая должна когда-нибудь произойти.
Проходили месяцы, а она ничего не знала о Кэше.
Чувство одиночества становилось невыносимым. И порой Милли завидовала сестре, у которой был Джейк. По вечерам Долли возвращалась не в холодную пустую квартиру, а туда, где ее ждал веселый, озорной мальчуган. Он помогал своей матери отвлечься от проблем, задавая бесконечные вопросы, требуя интересных рассказов о ковбоях. Вечно любопытный маленький человечек — прекрасное напоминание о Крисе и об их страстной любви.
Милли хотела иметь ребенка от Кэша. Тогда бы она легче переносила разлуку со своим возлюбленным.
Девушка все чаще и чаще вспоминала их с Кэшем первую встречу и думала, что бы произошло, если бы той ночью он проснулся...
Милли скучала по его трепетным и нежным прикосновениям, безумным поцелуям, которые вызывали в ней жгучее желание заняться с ним любовью.
«Кэш, когда же ты вернешься? Я уже устала ждать».
Ночи становились длиннее, и одиночество все больше и больше угнетало девушку. Милли вспоминала их встречи, беседы, прогулки. Воспоминания теперь оставались единственной отрадой в ее серой, однообразной жизни. Они помогали ей вновь почувствовать себя счастливой.
Она дорожила ими, этими радостными мгновениями, которые вряд ли когда-нибудь повторятся.
Июль. Шесть часов вечера. Стук в дверь. Кэрол Малоун неторопливо направилась в холл, ожидая увидеть мужа и дочь.
— О! Кэш! — улыбнулась Кэрол. — Надеюсь, это не видение и ты не исчезнешь, как только я закрою глаза.
— Не исчезну, — проговорил Кэш. Улыбка осветила его лицо.
Он не был уверен, что его примут радушно, ведь он не появлялся в этих краях очень давно, с тех пор, как у Джона Малоуна случился сердечный приступ. Но сейчас у него не оставалось сомнений, что его ждали.
— Милли и Джон еще в магазине, но придут через несколько минут. Входи. Садись. Пиво будешь?
— Не отказался бы.
Кэш вошел, прихрамывая, и сел за стол. Он медленно пил пиво, слушая Кэрол.
— Милли будет очень рада. Ты ей сказал, что приедешь? — допытывалась она.
Кэш покачал головой и промямлил:
— Мы давно не говорили... Как Джон?
— Ему намного лучше, — ответила Кэрол, продолжая готовить ужин. — Он работает пару часов каждый день. Конечно, немного, но, я думаю, это только начало. Не знаю, что бы мы делали без Милли... О! Вот и они!
