Привычно неприязненным движением начальник взял в руки письмо, лежащее поверху остального, повертел в руках, но, прочитав адрес отправления, заинтересовался.
Вскрыл пакет и стал читать бумагу поверху которой раскрашивалась многоцветная шапка «Министерство рыбного флота. Главное управление по кадрам.»
Оторвавшись от бумаги, начальник порта посмотрел на Риоля и спросил:
– Вы – Риоль?
– Да, – ответил несколько озадаченный Риоль. Того, что его имя могло упоминаться в бумаге из министерства, он никак не ожидал.
Потом подумал об Искариоте и понял, что ничего иного он и не мог ожидать.
– Так вы – штурман?
Риоль ответил после секундной паузы:
– Вообще-то – да.
– Ничего себе – «вообще-то». Вас рекомендует министерство.
– Не стоит переоценивать такие рекомендации.
– Да нам – хоть без всяких рекомендаций, лишь бы штурман был, – вздохнул начальник.
– А, что со штурманами проблемы?
– Никаких проблем. Тех, кто умеет прокладывать курс – просто нет.
И все.
Нет нигде.
Разумеется – только в нашей системе…
– А где же все штурмана? – Там – на больших белых пароходах…
– Ну да ладно, что нам конторе торчать. Пойдем на пирс. Там твой сейнер стоит. Тебя дожидается.
Ржавеет понемногу.
– Хорошее дожидание, – улыбнулся Риоль.
Он сделал это впервые с того момента, как расстался с Крайстом.
– А корабли, как люди – дожидаются чего-нибудь, даже тогда, когда уже дождались…
Длинный деревянный мол, как одинокий зуб столетней старухи упирался в перспективу, туда, где серое небо сливалось с серым океаном.
Чайки, помойщицы всех морей, ломали крылья в полете над водой, крича и дерясь за куски пищи, спутнице всех портов в которые приходят опорожнить свои трюмы те, кто рано или поздно, все равно вернется туда, откуда пришел – за горизонт.
Окоем, как говорили прошлые пришлые…
Где-то, посреди пирса одиноко маялся своей покойной суетой маленький сейнер – младший, непризнанный брат всего того, что плавает за счет вытесненного объема воды, от корыта до авианосца – черный, упорный, башковитый выступающей над ютом рубкой.
Мачтовый набор сейнера с траловой лебедкой на половине длины мачты, покачивался на прибойной волне, словно кивая самому себе.
Даже издалека чувствовалось, что сейнер поскрипывает, словно бурчит себе под туповатый нос и, тем самым, выражает свое неудовольствие людским небрежением к его службе.
В нескольких метрах от того места, где деревянный пирс упирался своим основанием в каменную кладку на берегу, на маленьком песчаном клочке, среди обветренных валунов на надувном матрасе лежал человек, подложивший себе под голову аккуратно сложенный морской китель с несколькими полосами на рукавах.
И, видимо, погода способствовала изоляции его чувств.
– А вот и ваш капитан, – сказал начальник порта, указывая Риолю на лежащего человека. И добавил, обращаясь уже не к Риолю, а к лежащему:
– Бездельничаешь?
– Да, – честно ответил начальнику порта капитан.
– Помни, бездельничанье не рождает великих проектов.
– Зато, хоронит идиотские идеи…
– У вас будет очень опытный капитан, Риоль.
По статистике, у сейнеров под его командой, самые большие уловы.
И не думайте, что сейнер «Архимед» не надежен.
– Это хорошо, – ответил Риоль, – Не надежно другое.
– Что?
– Статистика.
Из всех лженаук – она самая популярная…
* * *
…Капитан был капитаном давно, почти всю жизнь.
Вначале он был капитаном Красной Армии, но после того, как армия стала совать свои пушки туда, где капитану хотелось побывать без всяких пушек и снарядов, ему стало неловко за себя, и однажды, вернувшись из Варшавы, он, предварительно сдав свой танк на слад, уволился из вооруженных сил и масс.
– Что, не каждый способен умереть за родину? – сказал капитану толстый генерал, который никогда не о чем не задумывался и не вспоминал о том времени, когда сам был капитаном.
А когда генерал сам был капитаном – он тоже ни о чем не задумывался, потому и стал толстым советским генералом.
– Я способен умереть за Родину, но только в одном случае, – ответил генералу капитан.
– В каком?
– Когда за родину мне не стыдно…
После этого, капитан стал капитаном милиции, но после того, как по указанию лысого генерального секретаря от милиции стали требовать того, чтобы она ловила молодых людей в узких брюках и цветных носочках, вместо того, чтобы ловить воров, капитан уволился и оттуда.
